которые были посланы им ночью. Пока шли эти разговоры, все не спеша ели, и каждый съедал свою порцию. Вопреки распространенному мнению, индейцы, во всяком случае черноногие, много не едят.
Когда все заканчивали есть, хозяин протягивал большую трубку с каменной чашечкой и длинным чубуком одному из присутствующих, чтобы тот её зажёг, взяв горящий уголек из очага; если среди присутствующих есть жрец Солнца, то он с помощью уголька или горящей веточки раскуривал трубку и выпускал затяжку к небу, провозглашая: «О Солнце! О Вышние! Пожалейте нас; помогите нам». Потом следующую затяжку он выпускал к земле со словами: «О мать-Земля! Пожалей нас; помоги нам». Потом он делал несколько глубоких затяжек, и от него трубка переходила из рук в руки до последнего в ряду, потом от него к другим, пока не возвращалась к хозяину. Передавалась трубка с востока на запад, что символизировало движение Солнца. Жрецы Солнца, беря и отдавая трубку, держали ее обеими руками, имитируя движения медведя, священного животного, когда тот ловит добычу. У других не было такой привилегии. Кроме этого, у жрецов Солнца была привилегия называть медведя-гризли куай, «липкий рот», остальные должны были называть его кайо, «потерянный».
Трубка выкурена, хозяин чистит чашечку, дает ей остыть, потом снова набивает и она снова идет по всему ряду гостей. Обычно он набивается три раза в течение примерно часа, что сопровождается приятными разговорами. Наконец хозяин демонстративно вытряхивает пепел из трубки, постукивая ею о доску, на которой резал табак, провозглашая: «Все! Она выкурена!» Тогда все гости встают, выходят из вигвама и расходятся. Как бы радовались цивилизованные хозяева, если бы и они могли бы таким же образом выпроводить своих гостей!
Интенсивная охота на бизонов началась в ноябре, и скоро все женщины были заняты, выделывая тяжелые, покрытые мехом шкуры. Работа была нелегкой. Шкуры нужно было очистить от остатков мяса и жира, потом растянуть на рамах из вигвамных шестов, где они высыхали, делаясь жесткими, как тонкая доска. Потом, сидя на шкуре, разложенной внутренней стороной вверх, мастерица с помощью стального лезвия округлой формы, вставленной в рукоять из оленьего рога, скребла шкуру, делая ее толщину вдвое меньше первоначальной, смягчая ее с помощью жира. После этого шкуру намазывали смесью вареной печени и мозгов, складывали и сворачивали, и так оставляли на несколько дней, пока смесь не отклеивалась от кожи. После этого начиналась самая тяжелая часть работы – шкуру разминали и растягивали вручную, пока она не становилась мягкой, как бархат. Это приносило результат: за такую выделанную шкуру мы платили по пять долларов своими товарами.
Такая охота на бизоньи стада привела к тому, что они уходили от нас все дальше и дальше к востоку, пока к началу января ближайшие из них не оказались восточнее ручья Армелла. Теперь охотникам и их помощницам приходилось уходить все дальше и дальше на восток и юг, чтобы продолжить охотиться, и все это невзирая на