чашками воды; я настаивал на том, что их следует запечь, он же настаивал на том, что лучше всего они получаются тушеными. Уже стемнело, когда мы собрались их съесть. Они были достаточно нежными, но, на мой взгляд, безвкусными. Картер сказал, что суп был великолепен, только я от него отказался. Когда трапеза закончилась, и посуда была вымыта, мы отправились спать.
Вскоре после полуночи мои спутники начали жаловаться на сильные боли в животе и часто ходили в кусты. Наступило утро, и все чувствовали себя слабыми и нездоровыми. Осмотрев кастрюлю, мы поняли, что вкусный утиный бульон, который они поглощали, чашку за чашкой, состоял почти исключительно из утиного жира. Прямо там и тогда я дал озеру то название, которое оно носит сегодня: Утиное озеро.
Рано утром мы отправились с озера и, все еще следуя по индейской тропе, вскоре увидели пейзаж, столь потрясающий и прекрасный, что мне показалось, я мог бы любоваться им вечно. Прямо перед нами находилось одно из двух озер, расположенное пониже, а прямо над ним – другое, более длинное, у берегов которого величественные горы вздымались на огромную высоту. Неудивительно, что черноногие назвали их Внутренними озёрами. При всем уважении к памяти отца Лакомба, я думаю, что название, которое он им дал, совершенно им не подходит. Многие из тысяч индейцев и, в частности, старший инспектор национального парка Глейсир Т. Скойен надеются, что в скором времени они вернут себе имя, данное им черноногими.
Мы были первыми путешественниками на этом ответвлении великой горной тропы, идущей с севера на юг. Спускаясь по ней, мы были вынуждены то тут, то там вырубать растущие на ней дрожащие осины и молодые сосны и расчистить несколько узких заболоченных ручьев, чтобы переправиться с повозками. Продвигаясь таким образом, мы в полдень подошли к подножию нижнего озера, свернули вдоль него на протоптанную тропу и разбили лагерь на первой из выступающих точек над выходом. Мы
В тот день мы не охотились, но за несколько минут поймали в первой же заводи реки достаточно форели, чтобы нам шестерым хватило её на ужин и завтрак. К моему удивлению, их было три разновидности: макино, местная и еще одна, которую я тогда не смог определить – позднее я узнал, что это была Долли Варден.
Мы пожалели, что не взяли с собой верховых лошадей, на которых можно было бы исследовать окрестности и охотиться. Вместо этого на следующее утро мы с упряжкой переправились через реку через брод в нескольких сотнях ярдов ниже озера. Затем мы привязали лошадей и отправились к длинной горе с плоской и голой вершиной к западу от озера, северная оконечность которой представляла собой почти отвесный утес огромной высоты. Мы поднялись на крутой, поросший густым лесом гребень, поднимающийся к горе, и, не привыкшие к пешим прогулкам и крутым подъёмам, вскоре устали настолько, что, когда добрались до границы леса, у нас не возникло желания совершать еще более крутой подъем по осыпям и камням на вершину горы. Наш друг Сандоваль сказал, что он слышал от индейцев кутенаи