пискнул и довольно растекся рядом с кикиморой мохнатой лужицей, подставляя ей то один, то другой мохнатый грязный бок. От темной ауры Тузик заискрил, и рядом сразу же погас яркий ящик с банками. Кикимора гладила чудовище, а сама думала горькую думу. Куда идти? У кого дорогу спрашивать? И далеко ли родные болота?
Тем временем «Бобик» нагладился, сел, заглянул кикиморе в глаза и молвил человеческим голосом, но на непонятном языке:
– 私はカウケガンひろみです、私はあなたに忠実に仕えます。
– Чего?
– Shi ha kau ke gan Hiromi desu, shi haana ta ni tadami ni shi ema su.
– Все равно ничего не поняла.
– Я – каукегэн Хероми, буду служить тебе верой и правдой, – получилось у «Шарика» наконец донести суть своих слов до кикиморы. Языковой барьер был преодолен.
– Хероми – значит, «самый красивый», – пояснил собака и шаркнул ножкой.
– Э, спасибо, – сказала кикимора, – меня Марьяна зовут, можно Мара просто. Только я тебя Хероми звать не буду, хоть ты и красавчик, конечно. Для русского уха неблагозвучно. Буду тебя по-другому звать.
Каукегэн на это мотнул мохнатой головой. Он был на все согласный, потому что его новая хозяйка на темную ауру была так богата, что можно рядом с ней пастись всю жизнь и людей вообще не трогать. Людей каукегэны боятся, хоть и гадят им по мере сил. Они неспециально, такая уж у них природа: быть духами мора, неудач и болезней.
– Ну, раз мы теперь с тобой приятели, расскажи мне, где я, а?
– Префектура Хёго, город Кобэ, Центральный район, Санномия 1-23, – ответил Шарик и вильнул мохнатой попой: хвоста у него не было.
– Поняа-а-а-тно, – протянула кикимора. У нее не было кабельного, и даже спутниковой тарелки не было, но про хорошую страну Японию она немножко знала, все ж образованная, не дура деревенская. Другой вопрос, как она вообще тут оказалась.
И с этим нужно было разбираться как можно быстрее.
– Пойдем, Бобик, – сказала кикимора.
И они пошли.
Дорога из темного проулка была быстрой и привела к оживленной улице. Яркие вывески, шум транспорта, вонь выхлопа, цветные буклеты и люди-люди-люди… Все это оглушило кикимору, забило нос, уши, глаза. Привыкшая за много десятилетий к своим болотам, кикимора теперь пыталась справиться с шоком.
Торопящийся мужчина в черном костюме задел оглушенную кикимору плечом и тут же повернулся к ней. Кикимора ждала слов вроде: «Ты чо тут, тетка, встала на проходе, людям мешаешь, а ну свалила быра», но то, что случилось потом, поразило ее в самое сердце.
Мужчина в костюме сложил руки перед лицом, быстро-быстро поклонился и извинился. На его лице расцветало чувство вины. Извинившись, мужик развернулся и побежал дальше.
– Ну ни хрена себе, – сказала кикимора. – Тут все такие отмороженные?
Бобик посмотрел на кикимору грустными глазами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив