Емельянович выдержал длинную паузу, а потом и брякнул: – Всё, Феля, тебе кирдык!..
У Феликса, который ещё до конца не вник в смысл информации, пока не определился, как к ней относиться, на лице отобразилось предварительное недоумение.
– Какой кирдык? Что ты тут говоришь, Кондрат Емельянович?
– А – обыкновенный. Кирдык. Карачун. Кранты тебе светят, Феля. И, возможно, в самом ближайшем будущем.
Тебе кто-то посылает закодированные послания смерти.
У Феликса отвалилась челюсть.
Он и вообще смотрелся не шибко моложавенько, а тут совершенно в лице изменился. Жёлтый стал. Если ему сейчас скоренько челюсть платочком подвязать – точно можно в гроб укладывать, никакой дополнительной редакции уже не потребуется.
– Ка-ка-ка-кие послания?.. – Феликс не сомневался, что Кондрат Емельянович пришёл не для того, чтобы над ним подшучивать. Сотрудники внутренних органов, даже бывшие, и сами к шуткам не шибко расположены и от других всяких юморов не терпят.
– В общем, прогнали наши специалисты твои писульки у нас в лаборатории по компьютерам, через самые новейшие дешифраторы. Даже на всякий случай – через немецкую «Энигму». Она в секретном музее наших спецслужб хранилась. Ну, и – вычислили.
Наборы подобных знаков имеют тысячелетнюю историю. Их можно увидеть в пещерах Гималаев, высоко в горах. Но – лучше не видеть.
Потому что те, кто проникал в эти пещеры и, хоть разок на такие каракули взглянул, спустя какое-то время умирал от неизвестной болезни. У человека по отдельности начинали отваливаться руки, ноги. А потом уже и голова. И он умирал. Потому что без головы человеку никак. Можно всаднику без головы. Но для этого нужны хотя бы ноги, чтобы ему было, чем за лошадь держаться.
– Постой, Кондрат, постой, – тут смертник Феликс нашёл в себе силы рассказчика перебить. – Но – я же не умер!.. И ты тут сидишь напротив меня – ничего с тобой не случилось. И – Александр.
– Правильно мыслишь, Феллини! – обрадовался серьёзному возражению Кондрат Емельянович.
Но – ведь эти каракули тыщу лет назад не лохи писали! Я же тебе говорю – набор закорючек представляет из себя код. И кодировать, вводить программу можно в зависимости от того, какие цели у заказчика.
У заказчика не было целей, чтобы вокруг твоих писем возникла эпидемия. Тут всё по-хитрому.
Как мне объяснили в лаборатории, твой организм, от многократных просматриваний этих писем, постепенно перестраивается в органическую бомбу. Ну, не ту, которая обязательно должна взорваться на глазах у всех. Пугая всех и пачкая. Просто тебя через определённое время можно будет убить дистанционно. Где-то нажмут на кнопочку – и ты – Ах! – и в ящик. И кнопочку – это тоже так, для того, чтобы было понятно. Где там были кнопочки – тысячу лет назад? Вырывал какой-нибудь старик Хоттабыч волос из бороды, произносил «Трах-тибидох!» – и всё – устройство срабатывало. Человек умирал.
Сейчас ещё не известно – завершился ли в тебе, Феликс, процесс формирования