и прочих начальников.
Выдали набор праздничных продуктов.
– Ну, я пошел.
И не глядя, ощущая завистливые взгляды сотрудников, Веня решительно ушел, отбросив посторонние мысли.
Купил на Арбате духи для жены, и – домой.
Дома переполох, вещи разбросаны.
Катя молчит – не пришел вовремя упаковываться для переезда на дачу. Она заказала машину.
Закатили с шофером холодильник в машину.
– Лето будет жаркое, сухое, – сказал угрястый шофер. – Луна. Рога вертикально почти стоят. Это к вёдру. А если бы наклонено, пузом, то дождливо будет.
До дачного поселка полтора часа езды. Поехали в кузове, со Светой на коленях и котом Баськой. Она рада, все вертела головой.
– А объявлять остановку когда будут? (Что-то где-то запомнила).
– Как приедем, так и объявят.
Она захныкала. Остановились попикать.
– Цветочков хочу-у!
– Папа, принеси ей одуванчик, – сказала оживленная мама, держа в руках рвущегося за нами кота.
Зажала в кулачке цветы.
– Поехали!
Ее перебрасывали с рук на руки, но она не чувствовала, цепко держась за цветы.
Веня сел в кабину угрястого шофера. Тот мягкий и стеснительный.
– Да, пшеница скоро побуреет. Скоро косить.
И всю дорогу рассказывал:
– У меня ребенок, мать, жена с сестрой. Я в совхозе тут, в Домодедово работаю. Адская работа, с раннего утра и до ночи, когда роса падет, – в поле. Зато в воскресенье свободен. Отстроил тут такую домину (материал за счет совхоза). Вот только неприятность – сперли рулоны клеенки, на 4 тыщи. В суд подают. Я виноват в том, что утром выехал из парка и не проверил кузов. Что делать? Свербит в душе.
Он подмигнул Вене:
– Да, хомут на себя надел ты. У меня тоже садик. Так приеду с работы, а жена: «Нужно полить!» Поливаешь. Или – угольку надо. Машина своя, привезешь. А весной в воскресенье – целый день топил.
И вздохнул.
– Когда переезжал, приятели смеялись. Тебе в городе нечего было делать. А здесь будешь вертеться сутками, топить да поливать. Сбежишь отсюда, ей-ей…
Помолчали.
– Хорошо тут, лес…
– Да, тут совхоз «Белые листья».
Мелькает речка-ручей Гнилушка, одиноко отблескивающая зарей. Чудесные пузатые семейные дачи под зелеными крышами, спрятанные в зелени садов! Единственный рай, где прячутся от внешних тягот трудящиеся граждане.
Вот и дача, окруженная со всех сторон садовыми участками, – восемь соток, выделенные теще министерством, и деревянный сруб с шиферной крышей, который она строила «своим горбом».
На границе участка справа, за сплошным забором, чтобы сорняки не прошли, стояла соседка, с исплаканным лицом. Показала горсть собранных со смородины больных шариков.
– Значит, так. Надо вам со смородины клеща собрать. Потом листья сгрести.
И удалилась. Катя возмутилась:
– Терпеть не могу. Ради своего сада, чтоб к ним не перешло, на все готова.
– Это кто? – спросила Светка.
– Баба Яга.
Соседка из смежного с Бабой Ягой участка,