Марина не знала. Саша – так звали доктора – был уверен, что не было.
– Захват ослабить? – спросил он. Марина скосила глаза на собственную вывернутую руку, всё ещё крепко сжимавшую топор. Она её почти не чувствовала.
– Может, лучше не стоит? – ответила она.
– Давай попробуем.
Замысловатые клещи, в которые превратилась его рука, чуть раскрылись. Марина почувствовала облегчение и вместе с тем жжение на сгибе локтя, как при снятии жгута, и тут же на сантиметр ближе придвинула ржавое лезвие топора.
– Ох, – вздохнула она, – давай воздержимся. Осталось же минут пять.
– Немного крови нужно было пропустить, – ответил он. – Рука же тебе ещё пригодится?
Они снова погрузились в неловкое молчание, сжимая друг друга в стальных объятиях. Марина попыталась представить себе это со стороны и рассмеялась.
– Нет, меня, конечно, и раньше молодые люди обнимали, но чтобы так вот с топором – это впервые.
Саша улыбнулся.
– Хорошо, что впервые. У нас на скорой и не такое бывало.
– Ах вот у тебя откуда такой захват. Против буйных, типа меня.
– Вроде того.
Они помолчали ещё немного. Марина поворочала головой, хрустнув шейными позвонками, и уставилась в стену. На доктора смотреть пока не стоило – глаза то и дело рисовали ей чудовище, которое непременно нужно убить.
– Извини за руку.
– Нормально, – ответил Саша. – Пуля не попала, просто оцарапало осколком.
– Я же так и не узнала, что произошло, – напомнила Марина. – Мы победили? Проиграли?
– Сложно сказать. Два старика главнокомандующих, заваривших кашу, мертвы. Убиты, я слышал, своими же взломанными телохранителями. Ты же не думаешь, что взлом для нас с тобой устроили? Мы так, под руку попались, как обычно. В общем, час спустя некие Миронов и Джонсон, якобы старшие из оставшихся в живых офицеров, договорились остановить войну. Очень вовремя договорились. Корабли ещё двигались к точкам, самолёты не успели покинуть аэродромы. Ракеты ещё не были запущены. Всех отвлекла паника на улицах больших городов. Я так думаю, они ожидали, что взломают процентов десять и с ними быстро разберутся свои же. А получилось то, что получилось.
Я, на самом деле, слушал и ушам не верил. Столько времени готовилась эта война, нас с тобой тоже готовили. Вспомни цвета телепередач, плакатов на улицах. Помнишь эти оттенки зелёного и красного? А теперь всё отменяется. Я сказал себе: это ненадолго. Сейчас этих двоих живо устранят и дадут новую команду фас. Но тут Джонсон сделал ход конём. Система СОМН забивает все каналы связи бессвязным шумом. Радио на всех частотах, телевидение, само собой, интернет – всё, до чего смогли дотянуться. Спецсвязь. Наверное, на коротких дистанциях радио ещё будет работать, может, есть ещё какие-то лазейки, я не знаю. Но суть в том, что все официальные каналы связи будут молчать. Никто не отменит мирное соглашение, понимаешь?
Он повернул к ней