а на окраине уже знают в подробностях о твоих «подвигах».
– Понятно. – маркграф, надев плащ, выглянул в дверь. – Я бегу, потому что я бегу, и дерусь, потому что вынудили.
Гера стояла спиной и мыла посуду в большом тазу.
– Куда? – завопил Ихтис. – Любовничек. Ты что, не знаешь, что от дамы через дверь не выходят. От нее сбегают красиво: через окно. Это, значит, чтоб не видела. И романтизму больше, пафосу.
– Да? – маркграф заколебался.
– Слушай, – начал злиться ведун, – это тебе не Кармэцвельский лес. Не поспешишь, прикрывать твою шкуру здесь уже некому!
Тоскунел мотнул головою, и выпорхнул в окно. Ежедневные тренировки, пусть незаметно, но делают свое дело. Парень бесшумно приземлился и тенью выскользнул через сад, скрывшись в подъезде соседнего дома.
Он успел вовремя. Через мгновение десятка три гвардейцев показались возле дома Герды. Они зажали ветхое строение и огород в плотное кольцо. Несколько человек ворвались внутрь.
– Как мы их нагрели! – усмехнулся Тоскунел.
– Рано радуешься. – мрачно предрек Ихтис. – Ты о девушке подумал?
«И почему это земля горит под моими ногами? – горько подумал маркграф. – Все, кто хоть на йоту приближается ко мне, обречены. Нет, это неправильно, несправедливо». В этих тревожных раздумьях парень даже не заметил, что ведун замолчал. Просто Ихтис отлучился по своим, вернее, опять же, по тоскунеловым делам.
Когда, через пару минут, запыхавшийся и довольный собою призрак вернулся, просочившись через дверь, над головою маркграфа нависло полено, которое сжимала в костлявых руках старушка. Выражение на лице нападавшей граничило с абсолютным блаженством: наконец-то ей удалось поймать вора!
– Берегись! – взвизгнул ведун, но было уже поздно.
Тоскунел так и не успел оглянуться. Боль резко обожгла затылок, и сознание провалилось в какую-то черную жижу.
И сквозь наползающий туман парень слышал визгливый радостный вопль:
– Сюда, сюда, я его оглушила!
Глава 21. Плен
Тоскунел очнулся от тряски и запаха плесени. Открыв глаза, парень несколько мгновений созерцал Ихтиса, развалившегося на кровати и сосредоточенно подпиливающего себе ногти.
– Ты совсем от рук иотбился? – прошептал маркграф, пытаясь освободить руки из жестких пут канатной веревки. – Немедленно мне помоги!
– Не могу. – ведун воздел вверх пилку. – Во-первых, я учусь быть тобою. Во-вторых, мой любимый кинжал у дежурного офицера. А в-третьих, я просто не хочу.
– Ладно, не обижайся. – прохрипел юноша и перевернулся набок. – Где мы?
– Легко тебе. – завистливо вздохнуло привидение и отшвырнуло пилку прочь. – Хочешь – мир спасаешь; хочешь – баб щупаешь. А я хожу: ни живой, ни мертвый и стараюсь уберечь от глупостей такого балбеса, как ты. Еще бы прок от этого был. Ты бы хоть изредка мозгами шевелил.
– Да что случилось-то?
– К нам пришел большой мохнатый зверь