один час отдыха в зале. Там были окна, и для меня это был единственный способ почувствовать себя на какое-то время свободным.
Мы друг за другом вошли в огромный спортивный зал. Был дан гудок о снятии режима охраны. За нами закрылась дверь, и мы могли делать все что захотим.
– Ух ты, наконец-то, – прокричал 1400-ый и побежал занимать скамейку для упражнений со штангой.
– Откуда у него столько сил? Еще и бегать? – сказал мне 2225-ый.
– Он не сдается и умеет экономить силы.
– Более того, он сильный. Но работает на участке для слабаков. Умеет же притворяться, – усмехнулся 2225-ый.
Уставшие, но сытые, мы бродили по помещению. Иногда ложились полежать, потом вставали и бродили дальше. По изношенности спортивного инвентаря можно было сделать вывод, что раньше здесь были совсем другие условия труда. Заключенные увлекались спортом, но сейчас всем было плевать. Впереди нас ждали 8 часов работы и клетки в темноте.
Из окон вверху помещения было видно, что сейчас вечер, света меньше и скоро наступит ночь. А вот в самом зале освещение было хорошее и не напрягало глаза.
Больше всего здесь нас привлекали стены. Все они были исписаны историями заключенных и различными фразами. Железных предметов было практически не достать, максимум, что можно было спрятать – части пластиковой посуды. Некоторые трудились по несколько смен, вычерчивая надписи.
– Смотри, – раскинув руки и смотря по сторонам, продолжил 2225-ый, – сколько на стенах осколков того, что осталось от нас.
– Да, и эти осколки содержат в себе много информации, – ответил я. – Думаешь, у нас есть срок заключения?
– Я не знаю. Что такое срок заключения здесь? В среднем мы живем тут около 2—3 лет, дальше умираем. Так написано на стене. Жаль, что с ней поговорить нельзя, – с досадой сказал 2225-ый.
– Да уж, – ответил я.
Несколько заключенных, включая меня, ходили вдоль стен, прикасаясь к надписям. В первую очередь я искал надписи на своем языке. Это было очень интересно, как будто я читал сборник коротких рассказов. Но в основном рассказы были грустные. Некоторые фразы были не дописаны. Были здесь и планы побега, были описаны и попытки побега. Истории по девушек, первая любовь, но важнее всего – настоящая, последняя. Некоторые слова были перечеркнуты другим почерком. Конечно, вандалы! Даже на последние слова человека обязательно найдется вандал.
Буквы, слова, а за ними фразы – наверное, мы привыкли постоянно говорить, но не придавать им значения. Здесь я понимал, что нет пустых слов. Слова – это заряженные и направленные в нас частицы Вселенной. Они меняют наш мир, меняют полюса между людьми.
Лекарство, которое мне вкололи до начала 24-часовой смены, ослабевало. Я это почувствовал, когда мы вышли из зала и строем пошли отрабатывать оставшуюся 8-часовую часть смены.
Все этапы от начала работы до возврата обратно в клетки были строго регламентированы. Если на каком-то этапе была задержка во времени,