затаив дыхание, посмотрел на деда. Глаза старого рыбака, обычно лучившиеся теплом и добродушием, сейчас казались темными и глубокими, как воды Амура в сумерках.
– Говорят, – продолжил Иван Петрович, понизив голос, – что этот памятник, он не всегда просто камнем был.
– А чем же? – прошептал Митя, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.
– Легенда старая есть, – Дед Ваня замолчал, будто прислушиваясь к чему-то, – говорят, души первостроителей, устав от забвения, взмолились духам Амура. Просили они дать им возможность увидеть, во что превратился их город, что стало с их мечтой…
– И что, духи согласились? – Митя невольно поежился, хотя вечер был на удивление теплым.
– А как же, – Иван Петрович кивнул, – Амур, он все помнит. И тех, кто на его берегах трудился, и тех, кто их забыл. Только вот согласие духов было не просто так дадено…
Дед Ваня замолчал, достал из кармана потертую табакерку, свернул ловкими, привычными движениями самокрутку. Митя знал – сейчас дед будет молчать. Это значило, что история ему и самому дается нелегко, будто каждое слово ему приходится вытягивать из какой-то неизведанной глубины. Мальчик терпеливо ждал, не решаясь нарушить молчание.
Наконец, Дед Ваня глубоко затянулся, выпустил клуб едкого дыма.
– Сказали духи первостроителям, – прохрипел он, – что дадут им шанс увидеть город. Но только раз в году, в ночь полнолуния. И если почувствуют они в эту ночь благодарность жителей, тогда смогут и дальше наблюдать за городом, за тем, как живет их творение. А если нет… тогда навсегда покинут этот мир, растворятся в тумане забвения.
Митя внимательно слушал, не отрывая глаз от лица деда. Солнце уже скрылось за горизонтом, и в сумерках черты лица старика казались еще более резкими, словно высеченными из камня. Как у тех самых строителей…
– И вот, – продолжил Дед Ваня, глядя на тлеющий кончик самокрутки, – наступила ночь полнолуния. Амур, и без того могучий, в эту ночь казался еще шире, словно вбирал в себя весь свет луны. Вода в реке стала серебряной, и в ней, как в зеркале, отражались звезды.
Иван Петрович сделал паузу, давая внуку время представить эту картину. Митя и сам не раз видел ночное полнолуние над Амуром, но сейчас, благодаря рассказу деда, эта знакомая картина приобрела какой-то особый, таинственный смысл.
– И вот, – Дед Ваня понизил голос до шепота, – из глубины этого зеркала, из самого сердца реки, потянулись к берегу тени. Их было много, очень много. Это были души первостроителей, вернувшиеся на землю лишь на одну ночь.
Старик замолчал, словно вспоминал что-то очень важное. Митя даже дышать боялся, чтобы не спугнуть волшебство рассказа.
– Они медленно шли к памятнику, – продолжил Дед Ваня, – и лица их были полны тревоги и надежды. А когда подошли вплотную, то случилось невероятное: гранитные фигуры ожили!
Митя не сдержал удивленного вскрика. Даже несмотря на то, что он слышал эту легенду не раз, каждый раз его поражало