и того, выживут ли вообще.
Темнота скрывала их лица, но от мыслей избавить не могла. Они теснились в их головах, унося подальше от этого кошмара, который им пришлось пережить.
Вэнс Милтон медленно приходил в себя. И хотя головная боль была невыносимой, он был рад, что жизнь снова пульсирует в его венах, что он снова дышит полной грудью, что снова у него есть будущее… Главное – не чувствовать пустоту и черноту беспамятства.
Профессор, ощущая спиной холод каменной стены, к которой прислонился, радостно улыбнулся: он вновь ощущает, пусть даже и эти смертоносные камни, которые были хаотично разбросаны вокруг них. Он продолжает жить. Разве это не здорово?
Милтон погрузился в воспоминания о том, что оставил за пределами этой мрачной пещеры. Столько планов еще не выполнено! А открытия? Он не успел их сделать. И это было досаднее всего. Он так надеялся на эту экспедицию, на то, что им удастся найти во время раскопок нечто такое, что потрясет научный мир.
В глубокой задумчивости профессор устремил свой взгляд внутрь себя, в собственную душу, где нашла для себя уютное местечко его любовь к археологии и знаниям, недосягаемым в этих каменных стенах. Неужели им не удастся выбраться из этой пещеры? Нет, эта провокационная мысль не может повлиять на его стойкость и уверенность, что все обойдется и они в скором времени отправятся в путь по узкой тропе к месту, где их ждут следы древней цивилизации.
Дейтон, сидящий с ним рядом, скрестил руки на груди и тоже вспоминал… Но его воспоминания были приземленнее. Он думал о доме, в котором осталась Джейн. Его Джейн, милая и нежная девушка с веснушками на носу, которые явно проступали под лучами летнего солнца. Она их терпеть могла, старалась избавиться от них разными способами. А он любил эти конопушки… Как и саму Джейн.
«Вот выберемся из этой каменной ловушки, вернемся домой и я сделаю ей предложение руки и сердца, – вдруг неожиданно для себя решил он. – И кольцо куплю с бриллиантом. Лишь бы только выбраться отсюда».
Дейтон сжал губы. Ему так хотелось покинуть это «здесь и сейчас» и оказаться в своей небольшой уютной квартире. Однако он прекрасно понимал, что путь домой долог и тернист. Если вообще возможен. Но он будет надеяться. Без надежды можно потерять душевные и жизненные ориентиры, а он не может этого допустить: ведь по натуре он оптимистично настроенный человек, для которого стакан всегда наполовину полон.
Решив вспугнуть невыносимую тишину, Боллард громко крикнул:
– Сара, ты как? Держишься?
– Конечно. За самый большой камень, который обнаружила возле себя.
– Изволите шутить, мисс! Это хорошо. Это поднимает настроение и боевой настрой твоих коллег по несчастью.
– Неужели мои коллеги упали духом?
– Ну что вы, мисс! Разве мы можем при сложившихся обстоятельствах позволить себе такую роскошь? Мы готовы поднять забрала и идти на таран этих вековых стен. Правда, Чангпа? С таким проводником нам и землетрясения не страшны, и извержения вулканов.
– Да