чем-то обыденным. Так будет и с Треоном. Пусть для нас сейчас все происходящее – что-то невероятное, как будто мы стали героями фантастической книги. Через те же сто двадцать лет он станет таким же привычным явлением, каким сейчас стали космические полеты.
– Звучит как-то уныло, – заметила Мирослава.
– Может быть, я не так выразился, – пожал плечами Михей. – Когда-нибудь, когда сменится несколько поколений, когда люди и арахноиды будут жить по соседству, и работать вместе, и ходить в один и тоже супермаркет, и водить детей в одну и ту же школу, тогда никто и не подумает, что когда-то все было по-другому. И вряд ли кто-то вспомнит, что был такой гениальный человек, как Петр Крымский, который пытался найти общий язык с треонцами. И уж тем более никто не задумается, что когда-то давно горстка молодых людей делала первые неуклюжие шаги навстречу мечте.
– Это неизбежно, – сказала девушка, поигрывая стаканом с вином. – Всех рано или поздно забудут. Но, с другой стороны, какая разница? Ведь мы-то с вами знаем, как важно то, что мы делаем.
– Не бери в голову, – вступился Витя. – Просто парни здесь уже полгода, и у них этот Треон уже в печенках сидит, да?
– Ладно, у меня есть тост, – сообщил веселый Томас. – Давайте выпьем за то, чтобы, когда люди и арахноиды будут жить на одной улице, ходить в один супермаркет, водить детей в одну школу, и никто из людей уже не будет помнить о нас, чтобы треонцы никогда не забывали, кто первый ступил на их планету.
Вечеринка продолжалась еще пару часов. Разговор перешел на более радостные темы. Михей временами поглядывал на Мирославу, ее милую улыбку, ее ушко с аккуратной маленькой мочкой. Когда она не видела, он украдкой посматривал на ее вздымающуюся грудь, туго обтянутую плотной тканью костюма. С каждой минутой девушка казалась ему все привлекательней. Должно быть, алкоголь и ритмичное мерцание стробоскопов окончательно вогнали Алмаева в транс.
На следующий день с Земли доставили топливо для транспортника. Инженерная группа стала готовиться к возвращению на Землю. Техники проводили профилактический осмотр, тщательно проверяя все системы. Михей тоже до позднего вечера пробыл на космодроме.
– Ну что, ты рад? Завтра домой. – Сказал он Сильверу, вернувшись в бокс.
– Жду не дождусь, – заулыбался тот.
– Но признай, было круто, а?
Вик пожал плечами и сказал:
– Ну, в общем да. Хотя я нисколько не жалею, что завтра отчаливаю.
– Бросаешь меня, да? Вдруг мы не справимся тут без тебя?
– Ты, и не справишься?
Оба помолчали. Михей присел на край саркофага.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Неизвестно, когда теперь увидимся снова. Сам-то я не люблю долгих прощаний, но ты можешь поплакать, если хочешь.
– Пошел ты, – рассмеялся Вик. – Вот по чему я точно не буду скучать, так это по твоим шуточкам.
– Не ври, ты же обожаешь мои шутки.
– О да! – Прыснул Вик.
– Ну ладно. На самом деле, хочу сказать –