в качестве их поддержки в тылу и как последний резерв. Вы будете использованы в самом крайнем случае. Том, которого и быть не должно, и мы верим в то, что его действительно не будет. Верьте и вы, Мерседес, но готовьтесь ко всему, ведь вы же настоящий боевой маг.
– Да, сеньора, я буду готовиться, спасибо за предупреждение.
– Хорошо, – мягко улыбнулась магесса. – Вы можете проследовать в свои комнаты, приятного отдыха.
– Спасибо, сеньорита, – и Мерседес вышла, направившись вслед за слугой. Всё прошло гораздо проще, чем она предполагала, и впереди её ждало просто море приключений. Даже у Эрнандо столько не было. Вспомнив о море, она вспомнила и о Гарсии. Сразу накатило чувство грусти и вины перед ним. Чтобы подавить его, она сосредоточилась на настоящем, но всё равно она хорошо понимала, что невольно причинила ему боль. Сердце яростно заскребли несносные кошки.
«Ну и что? Я же не виновата, что меня выбрал сам король. Гарсия любит, значит, подождёт!» – думала она. Но червячок сомнения продолжал прогрызать её девичье сердце. Она ведь не кривила душой, когда говорила Гарсии, что тоже любит его.
Её всегда привлекала в нём какая-то открытость, простота поступков, надёжность и запредельное спокойствие в опасных ситуациях. Любой испанец реагировал бы нервно и эмоционально, а у Гарсии всё как-то получалось по-другому.
С самого первого раза, когда она увидела его, измождённым и несчастным, её поразило его поведение. Он ничего не просил и не требовал, да и потом тоже. Она же совсем не такая, она пылкая, как огонь, а он спокоен и неумолим, как вода, капля за каплей разбивающая камень.
Ей хотелось оторваться от него и порвать с ним, не вспоминать никогда, не думать о нём по ночам и не плакать из-за этого в подушку, заливая пух и перья горькими девичьими слезами.
Иногда ей это удавалось, иногда нет. Обидевшись на него, она постаралась выбросить его из памяти, когда он закончил академию и уехал. Но он вернулся и вернулся не просто так, а в ореоле славы. И всё, она ничего не могла с собой поделать. Ни уговоры отца, ни увещевания матери, ни насмешки старшей сестры, не могли отвратить её от неизбежного.
Она хотела быть с ним и всё! Она так решила, она чувствовала, что это единственное правильное решение. Более того, ей однажды приснился сон, в котором её давно умершая бабушка, которую Мерседес едва знала, сказала всего лишь одну фразу: «Ты полюбишь один раз. Всего лишь один раз. Он моряк и ты его знаешь с детства. Если предашь свою любовь, счастья в жизни не найдёшь». Взмахнув чёрным, как ночь, платком, она окуталась дымкой. А Мерседес проснулась вся в поту.
Ночь была тогда тёплой, но не душной. Прошептав три раза молитву пресвятой Деве Марии и перекрестившись несчётное количество раз, она с трудом заснула. Утром приснившейся ей сон предстал перед глазами, словно наяву, и долго ещё слова её престарелой родственницы звенели в ушах комариным звоном.
Сейчас Мерседес снова подумала о них, вспоминая пристальные взгляды идальго, стоящего во дворе, и ей стало не по себе. Несмотря на свой поистине гадкий характер,