смеясь, кричали и отбрыкивались. Потащили их к реке, раскачали и бросили в быструю воду. Девушки выбирались из воды, чтобы вновь оказаться кинутыми в омут.
Кто-то развернул гармонь. Зазвучали песни – удмуртские вперемешку с русскими.
Веселье, пляски, хороводы продолжались до самого вечера. Народ упивался – эта неделя между посевом и сенокосом была единственным естественным перерывом в череде сельских работ, которые начинались весной и заканчивались глубокой осенью. Отчего бы и не погулять?
Господа, снисходительно поглядывая на своих крестьян, вели неторопливые беседы меж собой. На качели отпустили детей с нянями и старшими братьями. Пробовали кашу. Разговаривали о семьях, крестинах и поминках. Мужчины пили водку, женщины – охлажденное десертное вино.
Англичане вместе с порядочно нагрузившимся Алексеем Москвиным ушли гулять к деревенским. Москвин, который здесь родился и вырос, и был знаком с местными традициями, комментировал обряды иностранцам:
– Кидают в воду только замужних баб, – пояснял он заплетающимся языком.
– Зачем? – удивлялся Бернадрд Аллендер. – Логичнее было бы бросать незамужних невест: в воде можно фигуру разглядеть…
Алексей Степанович важно отвечал:
– В день солнцестояния водяной, Вумурт, спит. Поэтому женщину он в воду не утащит. А вода смоет с молодухи все болезни, наговоры, сплетни и пересуды. И она выйдет из воды чистой. Семья за первый год сама же ей все кости перемыла, и теперь бабу купают – чтобы очистилась.
– Кости перемыла? – спрашивал англичанин. – Как это?
– Тьфу, – злился пьяный Москвин. – Как же Вам объяснить? Все равно не поймете…
Хороводы кружились вокруг прогуливающихся. Девушки звенели монистами и пели. Красные ткани, платья, полосатые юбки, белые фартуки, золотые и серебряные монетки в виде украшений – все очаровывало зрителей, увлекало, волновало. Мужчин втащили в круг. С новой силой зазвучали песни. И вот уже одна рыженькая шустрая девушка схватила за руку Самуэля, отвела его в сторону и встала с ним парой, весело блестя глазами. Потом девушка постарше увела второго британца. Москвин остался с другими парнями в центре хоровода. Время шло, танец длился, а его никто не выбирал. Алексей совсем расстроился: неужели он хуже всех? Крестьянских парней – и тех уже разобрали. В конце концов Москвин отчаялся найти себе пару, махнул рукой и, пошатываясь, пошел к стогу сена. Повалился в него и сладко уснул прямо на солнцепеке.
– Алексей Степанович, ну сколько Вас искать можно? Подымайтесь! Кличут Вас! – горничная Онисья трясла Москвина за плечо. – Зовут Вас, все уже уезжают, а Вы пропали. Ой, что это с Вами? – вдруг с ужасом воскликнула она. – Вы весь в крови!
Москвин с трудом открыл глаза и провел рукой по лицу. Пальцы окрасились в красный цвет.
– Должно быть кровь носом от жары пошла, – ответил Москвин и двинулся, пошатываясь, в сторону подвод, по дороге успев ущипнуть девушку за пышный зад и запачкав ей юбку. Британцы уже сидели на дрожках. Москвина подхватили