спрашиваю я.
– Не убьёшь, – вскидывает голову она. – Если ты пришёл, значит тебе что-то нужно. Никто из вашей корыстной семейки не ходит просто, чтобы узнать, как дела.
Мне хочется её ударить. Тогда не ударил, семь лет назад, брезгливо её было даже касаться, и сейчас со страхом понимаю, что во мне слишком до хрена от отца. Яблоко от яблони… Мне хочется растоптать её, уничтожить, чтобы никогда больше не смотрела дерзко так.
На ней футболка, простая, серая. Я беру Юльку за шиворот и подтягиваю ближе к себе. Она пахнет чем-то неуловимо терпким и сыром, ломтики которого лежат на разделочной доске на кухонном столе.
– Никогда больше так не делай, – чеканю я.
Смотрю на её тонкую шею, на ней безостановочно пульсирует жилка. То, что Юлька живёт после всего, что натворила, смеет смеяться и поднимать на меня руку, не даёт мне дышать. Я хочу, чтобы ей было больно.
– Глотка гори-и-ит! – жизнерадостно возвещает кто-то и останавливается в открытых дверях.
Время тянется, я никак не могу заставить себя выпустить серую Юлькину футболку. Затем прилагаю усилие чтобы разжать пальцы. Смотрю на вошедшую. Девушка в короткой шубе, с ярким мейком на лице. В её руках пакет из дешёвого супермаркета. Гостья вздрагивает, пакет падает на пол, с ним происходят неведомые метаморфозы – выкатывается бутылка газировки, успевшая треснуть во время падения, крутится на месте, задорно разбрызгивая содержимое.
Я выхожу из квартиры. Спускаюсь. Сажусь в машину. Несколько минут сижу глядя в никуда. Потом закуриваю только для того, чтобы сигаретным дымом прогнать запах. А пахну я сыром, Юлькой и чёртовой колой, что забрызгала мои брюки.
Глава 8. Юля
Ворот футболки врезался в кожу шеи. Как только Вершинин вышел, я затащила в квартиру Ксюшу, она так и стояла, ни туда, ни сюда, и дверь захлопнула, сразу на все три замка заперла. Потом потерла кожу шеи – наверняка розовые бороздки.
– Это кто? – оторопело спросила Ксюша.
– Муж, – сказала я. – Бывший.
Проверила, не проснулась ли Дианка, и только потом сделала то, чего так сильно хотелось – осела прямо на пол. Чертыхнулась, так как села прямо в лужу колы, но стоять больше не могла, ноги не держали.
– А чего ему надо было?
– Пришёл спросить, как дела.
– Чудно, – протянула Ксюша.
Перешагнула через мои ноги и пошла на кухню. Съела один бутерброд с сыром, отрезав кусок хлеба, затем нашла бокалы, подобрала с пола виски, вторую, уцелевшую бутылку колы, достала лёд из морозилки, разлила, не жалея. Потом принесла мне и протянула, словно нормально сидеть в коридоре попой в коле и пить.
У меня не было друзей, я давно их растеряла, всех вытеснили заботы о Диане, но иногда мне казалось – я люблю свою соседку.
– Отец мелкой? – спросила она.
– Нет, – жёстко ответила я. – Она только моя. Давай просто пить, без вопросов?
Ксюша кивнула. Сняла шубу, сходила в туалет, там за унитазом стояла швабра, аккуратно вытерла вокруг меня колу и села рядом.
– Ну, за любовь, – сказала