говорила девочка сквозь слёзы. – Н-не уезжай от нас…
– Не могу… – покачал головой парень.
– Отец в прошлом году тоже уехал, и всё ещё не приехал!.. – продолжала хныкать девочка. – Ты тоже не вернёшься?..
После этих слов на лице её матушки проступили слёзы, и она отвела взгляд в сторону. Юноша замолчал и поник головой. Он прижал к себе сестру в объятиях и сказал:
– Он вернётся. И я вернусь. Ты только… Будь сильной…
А’Ллайс отвернулась, чтобы не поддаться эмоциям. Сейчас весь вокзал был наполнен подобными сценами прощания солдат со своим близкими. Никуда не спрятать свой взгляд, нигде не укрыться от надвигающегося чувства тоски…
Девушка присела на кованную лавку, положила на колени чемодан, прикрыла глаза. Заморосил лёгкий осенний дождик, повеял прохладный ветерок.
– Вот ты где!
А’Ллайс резко открыла глаза и повернула голову в сторону знакомого голоса. К ней навстречу торопливо шла её матушка. Растрёпанные седые волосы, небрежно застегнутое платье, заплаканные глаза. Внешний вид явно говорил о том, что когда женщина проснулась и прочитала записку, то как можно скорее оделась и бросилась вдогонку за дочерью. Поднявшись с места, А’Ллайс без лишних слов крепко обняла свою мать.
Девушка почувствовала, как стремительно стало намокать её левое плечо. Матушка плакала – нет, скорее, даже рыдала. Рыдала и молчала, не зная, что сейчас сказать. Не знала, о чём говорить, и сама А’Ллайс. Поэтому обе родственницы просто замерли на краю платформы в цепких объятиях, в единой тоске.
Казалось, что это будет длиться вечно… если бы над вокзалом не раздался длинный, протяжный свист, оповещающий о готовящейся отправке паровоза. Подошедший командир состава приказал мобилизованным солдатам выстроиться в линию.
– Пора, да?.. – прошептала матушка сквозь слёзы.
– Д-да… – точно так же отозвалась А’Ллайс.
– Пообещай, что останешься сильной, несмотря на все трудности… – продолжила говорить её мать.
– Обещаю…
– Обещай, что вернёшься домой…
– Обещаю…
– Фельдфебель фон Берх! – послышался голос командира состава. – Вы нуждаетесь в отдельном приглашении? Бегом в строй! Время поджимает.
– Да ладно тебе, Мариус, – раздался рядом с ним другой мужской голос. – Пусть родные попрощаются по-человечески.
Матушка А’Тринн посмотрела на свою дочь так, словно видела её в последний раз. Налюбовавшись своим чадом, женщина чутко поцеловала её в лоб и крепко прижала к груди. Дочь понимала, что мать не хочет её отпускать, но ничего не может с этим поделать. Это было очень тяжело…
– Я люблю тебя, моя дорогая А’Ллайс… – проговорила матушка А’Тринн чуть дрожащим голосом. – Ты моё самое большое счастье… Береги себя… И прости меня за всё то плохое, что я могла тебе когда-то принести…