предстояло преодолеть всего около двух километров.
Катер остался ждать их возвращения.
Гвоздецкий включил органайзер, экранчик которого показал схему местонахождения бункера с пленниками, проверил работу радиоотвечиков всех членов группы: в уголке экрана высветились семь зеленых звездочек. Жестом приказал включить рации.
– Как слышимость?
– Нормально, – откликнулись «чекисты».
– Самочувствие? Никто не жалуется?
– Нормально.
– Тогда начинаем работать. Полтора километра идете за мной цепью, потом расходимся. Я беру одного часового, Борис второго, Виктор третьего. Снимаем по сигналу Виктора, ему надо подобраться к своему объекту почти вплотную.
– Я мог бы снять третьего из винтаря, – сказал Ярослав.
– Нам нужен «язык», знающий пароли и систему охраны внутри бункера. Вопросы есть? Нет? Вперед!
Семь почти невидимых в ночной темноте фигур бесшумно растворились в лесу, направляясь к западной оконечности острова, где находился схрон похитителей людей.
В двенадцать часов ночи они вышли к террасе, на которой кое-где среди сосен и берез торчали из земли крупные валуны и галечные языки, начали окружать скит со всех сторон, включив приборы ночного видения.
Никифор обошел крутой склон холма, сложенный из крупного, хорошо окатанного галечника-валунника, нашел русло пересохшего ручья и по нему вылез на террасу, стараясь не наступать на скрипучую каменную осыпь.
На фоне бурого – в инфракрасной оптике – неба стали видны багровые, коричневые и черные зубчатые стены остатков храма и разрушенных каменных строений, служивших когда-то хозяйственными постройками базы моряков. Более яркое пятнышко за одним из темно-вишневых зубцов принадлежало голове часового. Никифор направил в его сторону решеточку прибора для определения типа оружия (Гвоздецкий называл его армингом), и на экранчике плоского футляра величиной с детскую ладошку высветились две цифры: 2 и 5. Это означало, что часовой вооружен автоматом и гранатами.
– Вижу часового, – доложил Никифор; он был в шлеме, и звук голоса полностью гасился защитной сферой, не вылетая наружу.
– Оставайся на месте, – отозвался Гвоздецкий. – Жди сигнала.
Никифор замер, считая секунды и минуты. Температура воздуха на острове держалась около трех-четырех градусов тепла, но комбинезоны хорошо защищали тело от холода. На четвертой минуте рация донесла голос Виктора:
– Я готов.
– Я тоже, – доложил Борис.
– Десятисекундный отсчет.
На десятой секунде Виктор скомандовал:
– Огонь!
Светлое пятнышко в полусотне метров от Никифора исчезло за выступом стены. Часового снял из «винтобоя» Борис. Выстрела слышно не было, несмотря на полную тишину вокруг.
– Вперед! – бросил полковник.
Никифор метнулся к развалинам, обходя кучи камней, перепрыгнул какой-то