больше не могу этого делать, Дмитрий, – сказала она твердым голосом. – Я не могу быть твоей марионеткой. Мне нужно двигаться дальше, жить своей собственной жизнью.
Дмитрий посмотрел на нее с непроницаемым выражением лица, глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул, словно собираясь с мыслями.
– Я понимаю, – тихо сказал он. – Но у нас есть деловое соглашение.
– Деловое? – Переспросила Анна, сбитая с толку.
– Да, наше партнерство, фильмы, деньги – все сводится к бизнесу.
– Ты ведешь себя так, будто я не имею права голоса в этом деле! – взорвалась Анна, поднимаясь с дивана.
– И это все, что я для тебя значу? Бизнес?
– Пожалуйста, Анна, не торопись. Мы вместе кое-что построили, кое-что успешное. Это нельзя вычеркнуть.
– Успешный для кого, Дмитрий? – возмущенно спросила Анна. – Конечно, не для меня. Ты годами пользовался мной, с меня хватит. Я заслуживаю лучшего, чем это.
– Заслуживаешь? – Повторил Дмитрий, на его губах заиграла жестокая улыбка. – Забавно слышать это слово от тебя. Ты точно знала, во что ввязываешься, когда соглашалась работать со мной.
– Но я не соглашалась быть твоей рабыней! – возразила Анна дрожащим от гнева голосом. – Возможно, я совершала ошибки в прошлом, но я заслуживаю, чтобы ко мне относились с уважением и достоинством!
Дмитрий с издевкой засмеялся:
– Уважение и достоинство? Анна, дорогая моя, ты порнозвезда! Ты подписалась на это!
У Анны замерло сердце. Она знала, что будет трудно расстаться с Дмитрием, но никогда не ожидала, что он окажется таким жестоким.
– Но это не обязательно должно быть так, – сказала она, и в ее голосе послышалось отчаяние. – Мы могли бы снимать фильмы вместе, на равных! Мы могли бы создать что-то мощное и значимое…
Дмитрий скептически покачал головой:
– Проснись, Анна! Мы оба знаем, что фильмы, о которых ты говоришь, никогда не будут успешными. Рынком движет прибыль, а не мастерство. И пока существует спрос на дешевую порнографию – я буду продолжать эти фильмы производить!
Слова Дмитрия были подобны удару кинжалом в сердце Анны. Она всегда знала, что он холодный, расчетливый человек, но никогда не осознавала всей степени его бессердечия.
– А как же я? – Спросила Анна едва слышно. А как же мое желание создать что-то значимое?
Может, я и порнозвезда, но это не значит, что я по-прежнему не могу быть художественной ценностью. Я больше не хочу быть частью этой эксплуататорской индустрии.
Дмитрий фыркнул:
– Художественная ценность? В этой индустрии?
Он покачал головой, снисходительно улыбаясь, что заставило кровь Анны вскипеть.
– Ты такая наивная, Анна. Для меня ты – всего лишь средство для достижения цели; люди хотят видеть тебя, и они платят за это. Дело не в артистической честности, а в прибыли.
Анна знала, что порноиндустрия не была идеальной, но слышать, как он так беспечно отвергает ее чувства и переживания, было ударом по ее сердцу.
– Прекрасно, –