Шекспир на самом деле? – его слова повисли в воздухе, привлекая внимание всех в аудитории. – Великим драматургом? Гением? Или, быть может, мифом?
Он сделал паузу, давая вес этим словам. Мы все знали, что изучаем Шекспира, но этот простой вопрос всколыхнул что-то глубинное. Шекспир… Человек, чьи произведения были объектом бесконечного анализа и восхищения, вдруг становился загадкой. А Джулиан продолжил, пристально глядя на аудиторию, как будто выхватывая из пространства лицо каждого из нас:
– Пьесы Шекспира – это не просто литература. Это зеркало человеческой души. Они раскрывают человеческую природу во всей её сложности, противоречиях и красоте. Но какова была природа самого Шекспира? – он чуть склонил голову в сторону, словно сам ждал ответа. – Мы знаем о нём удивительно мало. В нашем распоряжении только туманные биографические факты, которые, возможно, никогда не смогут дать нам полной картины. Так что же, если Шекспир был не тем, кем мы его представляем? Что, если за этим именем скрываются не один, а несколько человек? Или, возможно, вообще – никто?
Эти слова проникли вглубь моего сознания, резонируя с вопросами, что я давно носила в себе. Шекспировский вопрос. Он всегда висел где-то на периферии, но теперь становился более реальным. Я посмотрела на Джулиана, на то, как его глаза горели любопытством, когда он говорил о прошлом, словно для него оно не было чем-то застывшим в учебниках, а скорее чем-то живым, движущимся. Он продолжил:
– Есть теория, что Шекспир – это псевдоним, использованный группой драматургов. Или, возможно, кто-то другой – человек с аристократическим образованием и политическими связями – скрывался под этим именем. Кристофер Марлоу? Граф Оксфорд? Королева Елизавета? И всё-таки не кажется ли вам странным, что человек, который оставил нам столько бессмертных строк, сам будто растворился в тени?
Он снова сделал паузу, давая нам время обдумать его слова.
– История любит скрывать своих героев, – добавил он с лёгкой улыбкой, – и, возможно, у нас никогда не будет всех ответов. Но разве это не делает исследование прошлого ещё более увлекательным? Мы стремимся заглянуть за завесу времени, но иногда то, что мы ищем, оказывается не там, где мы ожидали.
Я видела, как он ловко управлял нашими мыслями, словно мы были зрителями на его спектакле. А он сам казался не просто профессором, а частью той самой истории, о которой рассказывал. Было в его словах что-то глубокое, словно он сам давно перешагнул грань между временами. Сидя в аудитории, я ощущала, как осенний холодок проникает через щели в высоких резных окнах, напоминая о реальном мире снаружи. Но лекция в тот момент была куда реальнее.
– Возможно, – продолжил Джулиан, – мы никогда не узнаем, кем был Шекспир на самом деле. Но его пьесы, как осень, всегда будут возвращаться к нам – с их меланхолией, поиском истины и вечными вопросами.
Каждое его движение казалось продуманным, как будто он знал, что все взгляды устремлены на него, и при этом был совершенно равнодушен к этому факту. Его