опьянил и напугал.
Давно никто глазами мне
Так много чувств не обещал.
Я не умею долго ждать.
Я не умею не страдать.
Не бойтесь Вы моей любви —
Не буду Вами я играть.
А Вы, взглянув, умчались прочь.
В дела свои, в тот день и ночь…
Меня лишили дерзко сна.
На это я немного зла,
Но Вас прощаю в первый раз.
Жду с нетерпеньем жгучих глаз,
Взглянув, меня поймете Вы:
Молю любви, молю любви…
«Не хочу, безумная, спешить…»
Не хочу, безумная, спешить.
Не хочу быстрей, чем можно, жить.
Хорошо, что не растаяли снега,
Долго не было в душе моей тепла.
Не спешу. И прогоняю суету.
От тревог тебя уберегу.
Если нужно, помогу.
Я неслышно помогу и убегу.
«Скалы! Скалы! Я ласкала…»
Скалы! Скалы! Я ласкала.
Я, как пушинку, волной качала.
Мой одинокий волк желанный,
Но этой ласки тебе так мало,
Чтоб растопить на сердце льдинку,
Рукой убрать со лба морщинку.
Ветер! Ветер! Я бежала.
Торопилась, но опоздала.
Ты – одинокий волк желанный.
Уходишь в путь с мечтою странной.
Как растопить на сердце льдинку,
Рукой убрать со лба морщинку?
Горы! Горы! Ты снова в море,
Опять один ты на просторе.
Мой одинокий волк желанный,
Вернись домой, причал здесь твой.
Я растоплю на сердце льдинку
И уберу со лба морщинку.
«Ухожу в монастырь…»
Ухожу в монастырь.
Не играю словами.
Я устала от грешной земли.
Только вряд ли сумею
Расстаться с глазами,
Вновь зовущими:
«Приходи!»
Две синевы
Мне снятся сны:
В них радует весна листвой;
И облака, как стаи птиц,
Летят за мной.
Мне снятся сны:
В них теплый ветер,
Летний дождь.
И кто-то есть еще,
Но в снах не разберешь.
Мои мысли по утрам,
Как шум волны,
О скалы бьются,
Им не скрыться от любви.
Уйдут в песок,
И ожидают свой прибой.
Песок с волной,
Возможно, это – мы с тобой.
Корабли плывут
У той черты, где облака
В пучину вод погружены.
Там, вдалеке, песок
Не встретится с волной.
Две синевы
Там обозначены чертой.
Песок играл с волной.
А называлась та игра – прибой.
Вот так играли мы судьбой.
На песке остался след —
Не смыть волной.
«Странно, такой хороший ты, – и мой…»
Странно, такой хороший ты, – и мой.
Знаю,