вооруженного злодея обезвреживать. Послушно ушли. Нет, не убежали, а именно ушли, чтоб лишний раз болезного не провоцировать. Вызвали полицию. Ждем-с. Удивительно, но приехали они быстро, не больше пяти минут прошло. Сказали, что где-то совсем рядом были. Ну и пошли мы, вежливо пропустив вперед полицейских. Дверь заперта. Постучали. И как ни странно, больной сам открыл дверь. В руках у него ничего опасного не было, но сопротивлялся он бешено. Долго его крутили, но все же надели наручники, на диван усадили.
– Сергей, что случилось? Что тебя беспокоит?
– Э, слышь, старый, я тебя грохну, отвечаю! – он попытался достать меня ногой, но к счастью, безуспешно.
– И за что же?
– Ты че, э?! Вообще опух, что ли?! Я тебе объясню, погоди, ты еще плакать будешь! А ты …ли на меня смотришь?! Ты че, самый здоровый, что ли?! – переключился он на фельдшера Геру. – Сними с меня наручники, э! Давай один на один побазарим?! Клянусь, я всех поубиваю!
Угрозы не прекращались и изливались нескончаемым потоком. Спасибо полицейским, что они помогли его в стационар сопроводить и положить на вязки в наблюдательной палате.
Так, пора бы уже и поесть. Времечко-то перешло уже все мыслимые границы. Вот, все, разрешили, наконец-то.
После обеда прилег, только задремывать начал, как планшет засвиристел. Вызов дали. Перевозка больной двадцати шести лет из психоневрологического диспансера в областную психиатрическую больницу. Ну и ладно, перевезем. Люблю я такие вызовы, ведь там, как правило, интеллект особо напрягать не приходится. Ведь за тебя уже подумали твои коллеги, выдав направление с готовым диагнозом. А твоя задача просто перевезти больного из пункта А в пункт Б.
Андрей Алексеевич, врач-психиатр диспансера, отдал мне направление и на словах пояснил:
– Ее мама сюда привела. Говорит, что поругалась с бывшим мужем и пыталась вены порезать. На лечение согласна.
Больная с мамой сидели в коридоре.
Мама, ухоженная женщина с печатью скорби на лице, устало сказала:
– Ох, как вы долго. Ведь почти два часа ждем. Вот, Оле надо в больнице полежать. Иначе она просто погибнет. Вчера она с мужем поругалась. Точнее, с бывшим мужем. Сначала-то они…
– Мама, ну хватит уже всем все рассказывать! Сколько можно-то? Поедемте в больницу! – дочь раздраженно прервала ее рассказ.
Да, человека в подавленном настроении видно сразу. Плохо расчесанные волосы, ни единого следа косметики на мрачном лице, потухший взор. И не стал я ей в душу лезть. Ведь одной беседой состояние не улучшишь, а только болезнь разбередишь.
А вот в приемнике, когда Ольге сказали, что в отделении, куда ее положат, запрещены любые гаджеты и любые ценности, она категорически отказалась от госпитализации. И с величайшим трудом, путем коллективных танцев с бубнами и плясок в присядку, удалось получить ее добровольное согласие на госпитализацию. Да, к сожалению, по-другому было никак нельзя. Без стационара больная могла бы сотворить непоправимое.
Теперь следующий вызовок. Поедем к шестидесятилетнему господину Куликову, якобы