Слышь, один вообще рекорд Гиннесса поставил. Тридцать минут на свободе. Вышел из ворот колонии, перешел дорогу, а там лабаз. Он его грабанул, там же его и повинтили. Вот так-то… Но вообще история непростая. Раскаяния не видно. А еще не видно осознания, – взгляд на Коляна, протестовавшего одними гримасами, – осознания того, что быковать, залупаться или, культурно выражаясь, проявлять криминальные замашки в нашем Зимовце – нежелательно и опасно. Значит, надо звонить Андреичу, пусть решает.
По обстоятельствам разговора Татьяна поняла, что Андреич – начальник районной милиции, но прямо сейчас подъехать не может – на федеральной трассе, проходящей через район, случилась серьезная авария и он там.
– Через час подъедет, – сказал капитан. – Говорит, что проблему понял и уже вызвал экспертную группу. Раньше него будут.
После этого сотрудники еще раз спросили у гражданочки, не пострадала ли она, и предложили отвезти в гостиницу. Но тут уж Татьяну обуяло профессиональное любопытство. От недавнего страха осталась лишь слегка саднящая ладонь. Зато адреналин без остатка поборол сонливость и призывал к деятельности. Потому Таня немедленно представилась и начала расспрашивать, в первую очередь о тревожной кнопке. Расспрашивала она лейтенанта, так как капитан отъехал по какому-то делу.
Ее заход «Сколько была в маленьких городах, а такого не встречала» оказался удачным, и ей удалось пробудить краеведческий патриотизм лейтенанта. Он соглашался, да, здесь отлично, сам раньше хотел служить в областном центре, а теперь не жалею, что сюда попал. Насчет Коляна, задремавшего в обезьяннике, лейтенант говорил, что это случай особый и нетипичный:
– Он шесть лет в родных краях не был. Не знал, что у нас все изменилось.
– А что изменилось?
– Как вам бы сказать получше. Просто не принято у нас сейчас вот так…
Сформулировать и высказать свою мысль лейтенант не успел. В помещение вошли люди, которых Татьяна сразу же отнесла к упомянутой экспертной группе. Посмотрев на вошедших, а их было четверо, Татьяна сразу подумала, что репортаж о работе наркологического центра «Надежда» может оказаться не самым главным материалом, привезенным из Зимовца.
Незнакомцы оказались столь интересны, что трем Таня сразу же присвоила клички: Верзила, Очкарик, Седой. Некоторая произвольность в этом была – никто из пришедших не отличался малым ростом и немножко седины имелось у всех. Но надо же их как-то различать.
Лишь с четвертым персонажем возникла заморочка. В нем не было подтянутости остальной тройки и уверенного, пружинящего шага. Пожилой мужчина, с морщинистым лицом, в опрятном пиджаке, вообще облика ухоженного и вальяжного. Казалось бы, такому типажу должен быть присущ апломб. Ан нет, в помещение он вошел замыкающим и не так чтобы с робостью, но без всякого желания и радости.
Приглядевшись к рукам четвертого господина, Татьяна придумала кличку и ему – Пахан. Наколок на запястьях у него было побольше, чем у Коляна.
Вошедшие посмотрели и на Татьяну,