уж проникновенным, – было бы просто, я бы к тебе не обратился. Они, конечно, шепотом будут матюгаться – сам бы матюгался. Но тебя послушают. А еще скажи: Михаил Викторович просит. Каждому – пятисотку. И с ДК договорюсь, чтобы завтра дискотеку повторили, для тех, кто сегодня пропустит.
– Ну, раз партия сказала… – с покорной улыбкой произнесла Антонина Васильевна.
– То пусть комсомол через час подходит к ДК. Только чтобы оделись не на дискотеку. Автобусы уже будут. Инструментом обеспечим, потом подвезем горячий чай с бутербродами.
– Поняла, Михаил Викторович, – сказала Антонина Васильевна уже трезво и по-деловому. – Объявляю антракт, обзвоню преподавателей и старост.
– И отлично. А на ваш девичник я загляну.
– Ты, Мишка, как все мальчишки, – усмехнулась Антонина Васильевна, – у всех отдых, а у тебя – дела. Ладно, все равно ждем. Не разойдемся без тебя!
– Добрый вечер, Анатолий Николаевич. Не помешал?
Другому нахалу, позвонившему в поздний вечерний час, председатель районного отдела «Единой России» с готовностью ответил бы: конечно, помешал! Но сейчас было исключение.
– Это хорошо. Вот, непорядок, Анатолий Николаевич, – с шутливой укоризной сказал собеседник. – Снежок завалил нашу трассу – знаете? Солдаты лопаты взяли, студенты лопаты взяли, а чего «Единая Россия» сачкует? У вас же партия начальников. У кого бульдозер, у кого грейдер. Я уж про ДРСУ не говорю. Попроси их побыстрее вывести все мощности.
– Команды из Москвы не было, – вяло сказал Анатолий Николаевич, понимая, что отмазка не пройдет. И не ошибся.
– Так Москве нет дела до наших дорог. А нам есть. Так что, Анатолий Николаевич, ждем подмоги. Партийцев, как мне помнится, в районе у нас четыреста душ, из них триста в райцентре. Ветераны войны, мамы многодетные, конечно, не в счет. Но сто мужиков покидать снег найти можно, так, товарищ председатель? А начальнички пусть дома посидят, но технику пришлют. Или сами выезжают, с лопатами.
Товарищ председатель вздохнул, убавил ленивчиком телевизионный шум и согласился.
– Вот и отлично. Партийный народ, как мне известно, при машинах. А безлошадных ждем у ДК, пусть садятся к студентам в автобусы. Надо, Анатолий Николаевич, подвиг совершить – до утра освободить трассу. Согласны?
«Не наше это дело! И не ваше дело привлекать партийцев!» – хотел сказать Анатолий Николаевич. И опять не сказал. Наоборот, издал очередной вздох согласия.
– Замечательно. Славу можете взять себе – не обижусь.
«Слава – это хорошо. А не собираетесь ли вы, Михаил Викторович, вступить в нашу партию?» – хотел было сказать Николаич. Но промолчал и на этот раз.
Небо было изумительно-синим: трудно поверить, будто два дня назад с него валил снежный ливень. Так же трудно поверить, что еще ночью по тридцатикилометровому отрезку трассы можно было проехать лишь на «Буране».
Конечно, и сейчас, в половине двенадцатого дня, дорога не выглядела эталоном чистоты и проходимости. Если легковушки проносились по ней более-менее свободно, то фуры осторожно