вспыхнула ещё сильнее, яркая краска залила не только её лицо, но и всю шею, и даже забралась на небольшую острую грудь.
– Нет! Как ты могла подумать такое, мама. Нет! – у неё из глаз брызнули горячие слёзы обиды.
– Ну, не сердись, Мерси, – и Мария Грация обняла её, спрятав лицо дочери у себя на груди, – я же переживаю за тебя. А твой отец уже начал подозревать неладное. Ты же знаешь, стоит ему приказать, придут служанки и силой осмотрят твоё тело. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло с тобой, очень не хотелось.
– Нет, мама, я даже не целовалась.
– А вот этим бы я не стала гордиться. Никто тебе не запрещает целоваться, но поцелуи бывают разными. Это целое искусство, моя дорогая. Есть мимолётные поцелуи, лёгкие, как вечерний бриз, есть равнодушные, ни к чему не обязывающие, холодные, как северный ветер. Есть страстные, испепеляющие, словно обеденный зной, а есть те, которые мужчины не могут забыть всю жизнь и лишь только с его помощью можно привязать к себе мужчину навек. И здесь понадобится магия, но чуть-чуть. Да, дорогая, но эти поцелуи могут быть и смертельными, если ведьма сможет вложить в него не только сладость своих уст и женское начало, но и сладкий яд своей ненависти. И, судя по тебе, ты одна из этих красоток.
– Ведьмин поцелуй! – прошептала еле слышно Мерседес.
– Умная девочка, да, он так и называется. Мужчины боятся его, потому как в девяносто девяти случаях его используют, чтобы влюбить в себя мужчин, и только в одном для того, чтобы убить.
– А почему они тогда боятся его?
– Глупая, да потому, что для большинства из них страшна не смерть, а возможность связать свою судьбу с той, которая им не нужна или не интересна. Но тебе это не грозит, с тобой любому будет интересно, даже, я бы сказала, чересчур интересно. Ха, ха, ха, – и она весело рассмеялась.
– Одевайся, глупенькая, и выкини своего идальго из головы, он не ровня тебе.
– С чего ты взяла, мама? Какой идальго? – вспыхнула уже в третий раз Мерседес.
– Не делай из матери дуру, да и все твои уловки слишком очевидны. У меня есть люди, которые рассказывают, что ты делаешь и чем ты занимаешься в академии. Бойся, глупая! – и Мария де Сильва шутливо погрозила дочери тонким пальчиком.
– Мама!
– Не надо вопросов, моя дорогая, я всё вижу, у него есть шанс, он удачлив, храбр и, можно сказать, что красив, но он безроден. Если бы у него был титул, а в кармане дыра, это было бы не так страшно. Твой отец богат, и дал бы за тебя приличное приданое. Но у твоего возлюбленного нет никакого титула и шансы получить его минимальны.
– А если он сможет получить титул?
– Ну, тогда и поговорим, моя девочка, а сейчас уже поздно.
– Но, мама! Какой должен быть у него титул?
– Виконта будет вполне достаточно.
– А если он станет бароном?
– Барон? Фи, это чересчур мелко, но… Но если он будет очень богатым бароном, то тогда, да, мы сможем помочь ему, ради тебя, получить другой титул, за его, разумеется, деньги. А сейчас, спать, негодная девчонка. Спать! –