на перроне. Перед самой отправкой их отнесут в грузовые вагоны.
– Как мама учила сопли мазать? – осматривалась я по сторонам. – Правильно, восьмерочкой! Рисуем соплей восьмерочки. И… Чуть не забыла! Обязательно, как сядешь, вытри ноги о сидение напротив. Понял?
– Да, мам, – дрогнул голосок. – А ты будешь мне писать?
– Конечно! Всякий гадости! Каждый день! – обняла я сына, делая вид, что он больно наступил мне на ногу. – Ай! Сынок! Ты что делаешь! Это же мамины новые туфли! Хулиган! Испортил маме дорогие туфли! Ну не ребенок, а исчадье!
Туфли из драконьей кожи на тонкой и острой шпильке я носила уже целую вечность. Когда я их покупала, мне сказали, что сноса им не будет. И правда! Как прокляли! Как только я их купила, у меня на пять лет закончились деньги! Поскольку у меня не было денег на новые, я всем рассказывала, как горячо их люблю.
Я жадно смотрела на то, как мой малыш забирается по крутым и опасным ступенькам поезда и проходит вдоль творящегося безобразия. Визги, вопли, крики и всякие гадости, которые летали по салону, иногда намертво прилипали к стеклам, – ничуть не волновали его.
– Ну как же так! – поджала я губы, показывая на дымовую завесу, спрятанную мамой в левом кармане. Надо же! Забыл!
Мой сын скромно сел в уголочке возле окошечка, пока на заднем фоне мелькала кавалькада сорвиголов, сносящих все на своем пути. Скромность – это не лучшее украшение для демона. Зато отличное украшение для подарка нелюбимым родственникам.
Пока все демонята сходили с ума, громя вагон, мой скромно рисовал что-то на оконном стекле, изредка поднимая грустные глаза.
На нас уже начинали смотреть косо. И даже посмеиваться.
– Главное, чтобы вагон не взорвал, – громко заметила я, глядя на пальчик, скользящий по стеклу. – Просто я с утра отобрала у него книгу «Как взорвать поезда при помощи магической печати, нарисованной на окне». Надеюсь, что он не все успел запомнить!
Издевательские улыбки тут же померкли.
Невнятный голос произнес на весь вокзал: «Ымым… ссажиры… ом-ном-ном… отходит… через ом-ном-ном! Ммм! Где еще один отвратительно-вкусный пирожок? Куда я его положила?».
Поезд дал низкий гудок, сообщая, что собирается позорно сбежать из этого ада.
Я внимательно следила за родителями. Сейчас поезд сдвинется. И начнется погрузка багажа. Но до этого нужно не упустить момент…
– С багажом все ужасно, – лениво ковылял демон – ревизор по перрону. В глазу у него было какое-то стеклышко, которым он внимательно сканировал каждый чемодан. – Отвратительно… Следующий!
Я честно предъявила ему наши чемоданы. Один, правда, решил покончить свою чемоданную жизнь, бросившись под поезд. Он рвался, словно конь ретивый, пока я держала его хвостом в надежде, что он устанет раньше, чем я.
– Псссссс! – послышался звук.
Поезд дернулся. Откуда-то из-под поезда повалил густой и вонючий пар. Он окутал все вокруг. Не было видно ни силуэта поезда, ни вокзала, ни соседей.
Словно по невидимой команде,