лично я бы отказалась.
– Очень странно, – раздался из за спины голос Кибелла, – ты выглядишь человеком, который обожает историчность, достоверность и научность. Это настолько историческое здание, что, вероятно, даже ты удивишься. Хочешь предположить?
Мы оказались под куполом явно католического собора, высокие своды, окна пропускали солнечный свет прямо на алтарь и толпа туристов сидела по краям прохода изумленно разглядывая барочный свод, возведенный гораздо позже закладки первого камня.
– Готова забрать главный приз – это Трирскийй собор в самом римском городе Германии, интересно, почему все эти люди не реагируют на нас? – я оглянулась на Кибелла, он благосклонно кивнул головой, подтверждая мою догадку, затем повел рукой и мальчишка сидящий на самом последнем ряду изумленно уставился на меня, задергал мать за рукав показывая на меня пальцем и голося что-то на итальянском языке.
– Вот и увидел, пойдемте ко мне в библиотеку, обсудим варианты, – Кибелл повел нас вдоль рядов, но как только мы поравнялись с золотыми прозрачными воротами перед явно армированный стеклом остановился и осенил себя крестным знамением. Мои брови поползли вверх.
– У меня два вопроса, – я осмелилась подать голос и поравнялась с вечным, – за стеклом настоящий хитон Иисуса?
– Не думаю, – усмехнулся Кибелл и перекрестился еще дважды, а затем пошел вправо к нише за органом.
– А ты веришь в христианского бога? – я оглянулась назад и встретилась глазами с Аней, она недоуменно поглядывала то на меня, то на вечного, тот снова ухмыльнулся.
– Нет, – он отрицательно качнул головой, а затем просто исчез за выступом, я прошла за ним и обнаружила потайную нишу за выступающей кирпичной стеной, за ней, освященная газовыми лампами оказалась узкая, буквально для прохода одного человека, винтовая лестница, – совсем не обязательно верить в богов, чтобы выказывать уважение к вере других людей.
– Серьезно? Прям ко всем верам считаешь необходимым выказывать уважение? А как у тебя с уважением к жертвоприношениям или кабалистической красоте внутренних органов? – я не выдержала и ухмыльнулась, а про себя все же подумала, что пора перестать себя вести как всезнайка.
– Господи, ты правда невыносима. – раздался голос Гая за спиной, я оглянулась и краем глаза уловила то, что он поднимался держа за руку Аню. «Черт – черт – черт, это не хорошо,» – подумала я про себя.
Ноги уже откровенно ныли, ступеньки были разными по высоте, мелкими и если Кибелл поднимался перешагивая сразу через три, то я семенила сзади и постоянно оступалась. Преодолев последнюю я облегченно вздохнула и толкнула тяжелую дубовую дверь в которой мгновением раньше скрылся вечный. Это помещение казалось уже более приятным. Широкий и массивный обеденный стол посередине комнаты и вокруг него десять таких же массивных мягкий стульев, красная плотная скатерть с бахромой на углах. Гобелен на стенах в той части комнаты, где они не были заставлены высокими стеллажами с книгами.