align="center">
Глава 4
После спарринга мы принялись пить чай «Принцесса Нури» с пряниками. Весь остальной день и вечер я занимался плотными тренировками. Отец ушел хулиганить на улицу, ну а я отжимался, качал пресс и делал прочие упражнения.
Тем же вечером, сходняк «Тушаевских».
К безлюдному пустырю возле Воткинского шоссе вереницами стягивались члены группировки. Улица та очень длинная и уходит за черту города. На одинокой баскетбольной площадке возле заброшенного автокооператива собралась группа молодых людей во главе с ранее сидевшим авторитетом Ахматом Тушаевым.
Лидер кавказской национальности провел будничные разговоры про сборы на общак, а также отправке чая и сигарет на зону. Далее последовал разбор полетов прошлых стычек своего молодняка. Закончив обсуждения, Ахмат спросил у штатного носителя списка посетителей:
– Прогульщики есть сегодня?
– Почти все на месте, только Махмут по уважительной причине отсутствует. На похоронах дедушки был, сейчас проводит время с родителями, – после сверки с тетрадкой ответил косоглазый юноша в шапке-ушанке.
– Есть вообще вопросы у кого? Если нет, то разбег.
В центр круга неуверенно вышел Кабан.
– Тут дело такое. В общем, братва, в классе у меня учится терпила, Славиком зовут. Так вот, он исправно мне бабки нес не первый год, а сегодня вдруг на дыбы встал. Я ему стрелку забил после уроков. Перед махачем тот предложил мне платить больше в 10 раз каждый месяц, если я его уделаю, ну а если нет…, то завтра принесу ему 50 косых. Вы же знаете, что в драке я хорош, а этот дрыщ *цензура*. Сами понимаете, грех было не воспользоваться возможностью. Ахмат, ты же сам меня учил так делать, верно? Рисковать. Этот Славик… он дрался как Брюс Ли. В общем, уложил он меня. А я слово пацана ему дал за уговор, поможете бабки собрать? Обещаю, при первой возможности верну.
Дослушав речь кабана, Ахмат выругался и с презрением бросил испепеляющий взгляд.
– Дебил *цензура*, я тебя чему учил? Никому никогда бабки не обещай, тем более слово пацана не давай. Поплатился ты за то, что соперника недооценил. Лаванду мы тебе найдем, не переживай. Маду́к, накажи Кабаняру за проступок. И пусть каждому будет уроком.
В центр круга вышел крепкий кавказец, явный фаворит Ахмата и будущая правая рука. Лицо бешеное, украшено шрамами. После череды крепких ударов Кабан свалился на землю. На лице его красовались фингалы на оба глаза, а губы сочились кровью от нескольких рассечений.
– Вставай, Кабан, че разлегся? – яростно крикнул Ахмат.
Едва найдя в себе силы, Кабан все же поднялся.
– Держи палтос, это бабки с общака. Значит так. Завтра отдаешь однокласснику, ну а потом заберем обратно еще и нагрузим. Сколько там у вас уроков, где живет Славик, расскажешь Мадуку. А потом иди отдыхай.
– Спасибо, Ахмат. Не забуду, – ответил Кабан. – Только я не уверен, что Мадук в одиночку справится. Он мне как берцами по кишкам засадил, я даже увидеть не успел. Говорю вам, там юный Чак Норрис, мать его, не иначе!
Мадук