3. ОСКОЛОК ПАМЯТИ
Взросление порой оборачивается расхлёбыванием детства.
Приют, в котором я выросла, находился в мрачном и населённом призраками воспоминаний месте под названием Исаделл. Название этой обители страданий среди нас, детей, было простым и зловещим – Мавзолей. Под гнётом миссис Бенкс, нашей злорадной воспитательницы, мы переживали ад ежедневно. Она, словно воплощение злого духа, знала все наши страхи и слабости, и наслаждалась каждым мгновением, причиняя нам боль.
– Ты опять не сделала то, что я велела, малявка! – восклицала миссис Бенкс, хватая меня за руку с силой, от которой я едва не вскрикивала.
– Пожалуйста, миссис Бенкс, я постараюсь, я не хотела… – шептала я, пытаясь удержать слёзы.
Миссис Бенкс запирала детей в тёмных и сырых туалетах, морила голодом, избивала до полубезсознательного состояния. Орудия её насилия были столь разнообразны, что трудно поверить в их реальность: ремни, провода, шланги, молоты, скалки – всё, что попадало ей в руки, становилось оружием. А если кто-то не мог уснуть или дерзко ворочался в постели, нас душили подушкой или привязывали к кровати, словно распинали несчастное тело.
– Кто это шумит? – злобно шипела миссис Бенкс, входя в спальню. – Ещё раз услышу, и утром будете ходить с синяками!
– Простите, мы больше не будем, – ответил Джимми, замирая в кровати.
Бесчеловечность этой женщины не знала границ. Двое детей погибли, по её жестокой воле, от ударов гаечным ключом – наказание за случайную царапину на её машине. Для властей это оказалось «убийство по неосторожности». Меня же она терроризировала самым кошмарным из моих страхов. Миссис Бенкс специально разводила пауков, чтобы в минуты ярости выпустить этих маленьких демонов на меня. Это началось, когда мне было восемь. Я случайно перевернула суп в столовой, и тогда ад начался наяву.
– Что это ещё такое? – закричала миссис Бенкс, увидев разлитый суп.
– Извините, я не хотела, я просто… – начала я, но тут же почувствовала её холодную руку на своем запястье.
– Ты думаешь, так просто отделаешься? – прошипела она, таща меня в подвал.
Там я была привязана ремнём к кровати и через несколько минут покрыта ползучими ужасами. Я не могла кричать; страх душил меня, а разум будто отключился. Эти твари шевелились по моему лицу, рукам, ногам, оставляя следы панического ужаса.
– Вот тебе, чтобы запомнила, как быть неуклюжей! – сказала миссис Бенкс, наслаждаясь каждым мгновением моего кошмара.
Я слышала, как другие дети сидели в темноте, затаив дыхание, боясь, что их постигнет та же участь. В этом доме никто не был в безопасности, и каждый день был новой пыткой в этом ужасном, мрачном Мавзолее.
Со временем, мы научились общаться глазами, переглядываясь через стол или в коридорах, делая вид, что просто молчим, чтобы не привлекать лишнего внимания.
– Мы должны что-то сделать, – однажды прошептала Салли, вытирая слёзы. –