наконец приготовил из чеснока препарат. Дело за малым, надо провести испытания препарата. На ком же попробовать? Петрова осенило, он заглянул в печальные глаза работавшей с ним медсестрички. Лицо её приятного лилово-чёрного цвета украшал хобот с аккуратненьким поросячьим пятачком, впрочем, как и у всех. Девушка никак не могла свыкнуться с новшествами и часто приходила на работу с заплаканными глазами.
– Хотите попробовать стать прежней? – Тихо спросил Петров. Машенька молча часто закивала головой, её хобот смешно задёргался. Медсестра хрюкнула от избытка чувств, из её прекрасных глаз покатились крупные слёзы. Она смущённо протянула руку, и доктор быстро сделал ей укол. Маша замерла в испуге, гадая про себя получится что-то поменять во внешнем виде или нет. Ничего не происходило. Начался приём пациентов в обычном режиме. Час прошёл. Медсестра нервно поглядывала на часы, ждала изменений. Прошло два часа с момента прививки. Три часа. Ничего! Приём посетителей подходил к концу. Напряжение росло, чувства обострялись. Как-только закрылась дверь за последним пациентом, медсестра не выдержала наплыва подступившего отчаяния и разразилась рыданиями так бурно, что еле успокоилась при помощи внушительной дозы валерьянки. Она также, как и Петров не признавала новейших так называемых «кабинетов хорошего настроения». Работало это проще простого, зашёл печальный чем-то озабоченный, облучился и выскочил весёлый и счастливый, нахрюкивая хоботом модненький мотив. Земные средства от депрессии не запрещались, но считались теперь непрестижными и малоэффективными. От переживаний у Машеньки сильно разболелась голова, она с трудом доработала до конца смены и ушла домой. Захотелось спать, и Машенька прилегла на диван. Долго Маша спала, спала весь вечер и всю ночь до самого утра. Снились ей жуткие кошмары. Виделось ей, будто бы она подходила к зеркалу и видела своё отражение. Отражающаяся в большом во весь рост зеркале девушка весело подмигнула ей левым глазом и за хобот сдёрнула как маску лицо. Весело сняла как парик волосы, и вдруг невесть откуда раздался истерический хохот. Глядит Маша, а у девушки из зеркала нет головы. Совсем ничего нет, нет ни лица, ни волос, даже уши не наблюдались. Маша проснулась в поту. Сердце бешено колотилось. Голова уже не болела, но бил внутренний озноб. Маша медленно побрела к зеркалу и долго стояла столбом боясь в него глянуть. Наконец решилась, из зазеркалья на неё смотрела бледная испуганная девушка и без признаков какого-либо хобота. Получилось! Маша побежала к телефону, звонить Петрову. Она, задыхаясь от волнения закричала в трубку:
– Получилось! Получилось!
– Что получилось? – Вопросом на вопрос ответил вялый сонный голос. Петров ещё не до конца проснулся.
– Иван Иванович я без хобота! Ура! – Машин голос от переизбытка радости сорвался на хрип.
Доктор Петров посоветовал Маше посидеть сегодня дома. Вечером он принесёт ей домой маску с хоботом, а потом завтра они вместе придумают,