она столь же обаятельна, сколь и прекрасна.
– Вы действительно хотите знать? – ответил я вопросом на вопрос.
– Да, скажите мне! – Она чуть сжала мою руку.
– Я подумал, что с таким количеством воздыхателей вы сможете обойтись и без меня.
– Но вы же видите, – она обаятельно улыбнулась, – что не могу!
– И потом, я не люблю теряться в толпе. Не хочу делить ваши улыбки еще с двадцатью мужчинами.
– И ради этого готовы полностью отказаться от них?
– Я всегда стараюсь избегать женщин, которые становятся объектом всеобщего восхищения. Думаю, я слишком горд, чтобы бороться за благосклонность.
– Но, предположим, дама хочет отметить вас особо, а вы не предоставляете ей такой возможности.
– Это настолько редкий случай, что ради него не стоит поступаться принципом, – ответил я.
– Но такое может случиться. – Я пожал плечами, и после короткой паузы она продолжила: – Так я вам все-таки нравлюсь?
Я заметил легкую дрожь губ, чуть увлажнившиеся глаза и отругал себя за содеянное.
– Боюсь, я причинил вам боль.
– Да, это так.
– Извините. Я думал, вам все равно.
– Мне нравится, когда люди любят меня и милы со мной.
– Я один из этих людей!
– Тогда вы должны это доказать. – И улыбка проглянула сквозь едва не пролившиеся слезы.
Я действительно вел себя крайне грубо и теперь искренне сожалел о том, что моими стараниями на ее сияющем личике появилось облачко. Теперь я видел, как она мила и обаятельна.
– Так теперь мы добрые друзья, так? – спросила она.
– Безусловно.
– Вы сможете почаще приходить ко мне?
– Буду приходить так часто, насколько вы мне позволите, – ответил я.
Она протянула мне руку для поцелуя, и ослепительная, счастливая улыбка озарила ее лицо.
– A rivederci! – попрощалась она.
Мы пошли домой, и хозяин протянул Маттео записку от Кеччо с просьбой покинуть гостиницу и вместе со мной переселиться во дворец д’Орси. По прибытии туда мы нашли Кеччо, который нервно прохаживался по длинному коридору, украшенному картинами и статуями.
– Я рад, что ты пришел. – Он пожал руку Маттео и кивнул. – Ты должен остаться здесь. Теперь нам лучше держаться вместе. Может случиться что угодно.
– Как тебя понимать? – спросил Маттео.
– Сегодня чуть не произошла катастрофа. – Мы изумленно переглянулись, все еще не предполагая ничего дурного. Кеччо продолжил: – Он попытался арестовать меня… Джироламо! – И затараторил, невероятно возбужденный: – Мне пришлось прийти во дворец по делам. Я нашел его в зале для аудиенций, мы начали обсуждать наши дела, и внезапно меня бросило в жар: я заметил, что в зале, кроме нас двоих, никого не осталось, замолчал на полуслове, посмотрел на Джироламо и понял, что ему не до меня: его глаза не отрывались от двери.
Кеччо замолчал. На лбу блестели капельки пота.
– И что? – в унисон спросили мы.
– Дверь открылась, и вошел командир дворцовой стражи. «Господи, –