вполне реально, как и слабеющее зрение, и неспособность запоминать имена. Мариетта бросила прощальный быстрый взгляд. С высокой веранды ее дома «Си Бриз» виднелась первая линия домов и густые прибрежные заросли на пляже. Когда Мариетта была юной невестой и впервые приехала в «Си Бриз», между их домом и океаном не было других зданий. Теперь на узком пространстве перед пляжем теснилось еще два ряда домов. Но с веранды был по-прежнему виден мерцающий океан. В лазурных водах отражалось безоблачное небо, и белые волны неторопливо катились на берег и опускались на песок, загадочные и древние, словно само время.
Мариетта печально засмеялась. Древние, как она сама.
– Миз Мариетта!
«О господи, – подумала Мариетта. – Люсиль, несомненно, расстроится, когда узнает, что она опять ускользнула на крышу». Мариетта повернулась и с тревогой глянула на крутые ступени. В молодости она, задыхаясь от нетерпения, каждое утро взлетала по ним, словно газель, и смотрела на море. Спокойствие, велела она себе, крепко ухватившись за перила. Неуверенно и медленно Мариетта начала спускаться по узкой лестнице. На полпути ее встретила Люсиль. Круглые темные глаза горничной вспыхнули, когда она посмотрела на Мариетту.
– Люсиль, ты меня напугала! – воскликнула Мариетта, крепче хватаясь за перила.
– Я вас напугала? И вы говорите это, бегая по ступеням вверх и вниз, как девчонка? Вы могли упасть! А с вашими костями этим бы все и закончилось. Я принеслась сюда со всех ног, как только поняла, куда вы ускользнули.
Люсиль поднялась еще на несколько ступеней и крепко взяла Мариетту за предплечье.
– Вас нельзя оставить ни на минуту, вечно попадаете в неприятности.
– Чепуха, – усмехнулась Мариетта, принимая поддержку Люсиль. – Я поднимаюсь и спускаюсь по этой лестнице дольше, чем себя помню.
Люсиль фыркнула.
– Живете вы уже тоже долго. Вы больше не девочка, Миз Мариетта, что бы вы там себе не думали. Вы обещали предупредить меня, когда соберетесь подниматься на крышу. Я буду подниматься с вами, чтобы вы не упали.
– И что ты сделаешь, если я упаду? – усмехнулась Мариетта. – Ты такая же старая, как и я. Мы обе превратимся в груду переломанных костей.
– Не такая старая… – пробормотала Люсиль, спускаясь вниз. Потом она помогла спуститься Мариетте.
Мариетте не нравилось, что с ней обращаются как с ребенком. Она всегда гордилась собственной независимостью. Как и тем, что всегда имела собственное мнение и не стеснялась его озвучивать. Спустившись, она расправила плечи и, фыркнув, сбросила с себя руку Люсиль.
– Я прекрасно знаю, сколько тебе лет. Шестьдесят девять, а значит, ты такая же старая карга, как и я.
Люсиль тихо засмеялась и печально покачала головой.
– Так оно и есть, – признала она. – Но я благодарна за каждый подаренный мне год.
Мариетта посмотрела на стоящую напротив нее Люсиль, решительно сложившую руки на груди. Они испытующе смотрели друг другу