была прикрыта груда гнилых овощей, вперемешку с грязью и еще чем-то скользким и вонючим. Вся правая сторона его костюма, который мама бережно наглаживала сегодня утром, была перемазана противными нечистотами.
По стадиону вновь разносился гогот малолетних хулиганов, который все же постепенно стихал: одноклассники удалялись в сторону здания школы.
Артём неуклюже встал и, сделав несколько шагов, присел на небольшой валун. Сейчас уже можно пустить слезы. Они ушли, и никого рядом нет. Но почему-то плакать не хотелось, будто уже не было смысла показывать миру свою слабость. Все, что хотел сейчас худощавый парень с испачканным костюмом – больше не существовать. Он вздохнул глубоко и поднял взор в небо.
Осень. Пасмурная светловолосая осень. Иногда ты бываешь дружелюбна, бываешь хмура. Иногда ты приносишь боль, иногда радость… Ты шепчешь, Осень: «Тебе грустно? Погрусти!». Но никогда ты нам не даришь чувство облегчения и свободы.
Дунул ветерок, и на плечо сидящего измызганного школьника опустился кленовый лист. Осень словно пыталась утешить Артёма, мягко положив на него желто-коричневую руку.
«Нет. Я не буду плакать», – подумал он и поднялся на ноги.
Пора идти. До начала урока истории оставалось всего несколько минут. Артёму нужно успеть в туалет, где он попытается очистить костюм. Вначале возникла мысль, что он прогуляет сегодняшний день. Зачем ему очередные насмешки одноклассников из-за загаженного костюма? Но ведь первый урок – история. Ее преподаватель Роман Витальевич был единственным, кто понимал Артёма и сочувствовал ему. Пусть он увидит, как поступили с Артёмом одноклассники! Пусть зафиксирует! А Артём покажет, что гордо явился на урок, не боясь реакции Глеба и остальных.
Высокая белая дверь с выцветшей табличкой «Кабинет истории». Артём стоял перед ней, слышал голос Романа Витальевича, возгласы Глеба и хихиканье его дружков. А также неизменный ритмичный скрип стула двоечника по кличке «Комар», который шатал под партой ногой. Ни один урок истории не обходился без этого звука.
Артём внутренне собрался, глубоко вздохнул и открыл дверь.
– Простите за опоздание, можно войти?
– Артём? Да, конечно. Ой… Где это ты так?
Все равно заметно. Как бы ни пытался парень оттереть и отмыть костюм – видно.
Кто-то громко прыснул, проговорив: «Всё равно явился, идиот».
– Я… Я упал…
Класс громыхнул смехом. Заулыбалась даже Лиза Волохова, которая, казалось, не подозревала о существовании Артёма, каждый раз выказывая полное безразличие к нему. Для нее этот худощавый одноклассник был пустым местом.
Не смеялся только Роман Витальевич.
– Где это ты так? – повторил он.
– Мы видели, как Огурцеголовый резвился за стадионом! А там такая куча отходов противная.
Валёк, а это был его голос, не стал договаривать, все догадались и так – неуклюжий Артём угодил в эту кучу. Всеобщее веселье продолжалось.
«Главное,