вдруг вздрогнула, и из уголка её глаза, проложив чистую дорожку по щеке, протекла слезинка. Лиза всхлипнула и сбивчиво продолжила.
– На остановке стояли люди, человек десять. Женщина с коляской ребёнка кормила… И вдруг труба срывается – аж тренькнуло! – и не торопясь, словно в замедленной съёмке, падает на землю. Упала – и покатилась прямо на нас. Землю словно тряхнуло, и все, кто стоял на остановке, напряглись и растерянно оглянулись. Но никто, кроме меня, не увидел опасности! А труба катится с жутким хрустом всё быстрее прямо к остановке. Она бы всех там передавила, мама…
Лиза всхлипнула, но вместо слёз размазала на лице грязь.
– Это было так страшно! Труба сломала строительный заборчик, словно он был сделан из спичек, и покатилась дальше на меня и на дорогу! И тут… – Лиза задышала сильней и упёрлась глазами в Лию Ионовну, которая и без того была в полуобморочном состоянии.
– Я не знаю, что случилось… Я вдруг, сама себя не помня, побежала на газон по направлению у трубе, встала на месте и протянула руки к этой громадине. Я не боялась в тот момент, я даже не знала, что делала, словно кто-то другой руководил мной!
И труба влетела в меня… Я почувствовала, как она давит на ладони, но не очень сильно. Я в тот момент была сама не своя, но и я давила на неё! Не знаю, сколько прошло времени, но в один момент я осознала, что стою, упираюсь в эту трубу, а она лежит неподвижно в метре от остановки. Я оторвала от неё руки – и смотри!
Лиза подняла руки от коленей – они были без ссадин, но складывалось ощущение, что в них долго и тщательно втирали ржавчину: ладони были коричневого цвета. Лиза убрала дрожащие руки обратно и опять сцепила кисти замком на коленях.
– Мама, ты не представляешь… Я посмотрела – мои ноги оставили там траншеи в несколько метров длиной… Я упиралась ногами в землю, а ноги даже не согнулись. Я глазам своим не верила, а люди на остановке – они вообще, думаю, не поняли, что происходит! Кинулись от меня, как от чумной, клянусь! Если бы не я – их бы раскатало…
Лиза не выдержала и тихо заплакала, опустив голову.
Потом подняла и с неугасимой жаждой в глазах спросила, нарушая все семейные законы приличий:
– Это Бог, мама?
– А ну перестань говорить глупости!!! – вдруг закричала на неё мать, испугавшись, – Скажешь тоже! Кто тебе голову запудрил? Какой тебе Бог, дуреха? Сучок там попался, вот труба и остановилась! Сучок, понятно? Бог! И думать забудь про это, слышишь! Нашлась пигалица, бредит наяву! Ты меня поняла?
– Мама, мама, хорошо! Да, действительно, сучок. Но… Я же видела эти борозды от ног! И руки вот… Смотри…
– Если я… Ещё раз… Услышу от тебя этот бред, от молодой девушки, которую я считала образованной, я … – не в силах более сидеть, Лия Ионовна выскочила из комнаты.
Бедная Лия Ионовна… Её мир рушился на её же глазах от факта, который не согласовывался ни с чем, что ей приходилось видеть раньше.
И Лия