что магия – не панацея от всего. – Родана села, поджав ноги под себя. – Но ладно мы с тобой, в силу происхождения, хоть какую-то значимость имеем для Ростор, и нанятого теми Нокт. Только как наживка, и способ поиздеваться над беспомощными. Поиграть на чувствах Ниодиса. Но и сами что-то можем, в отличие от глупых в чем-то близняшек…
– Они, кстати, не отвечают. А амулеты никто и снимать не стал. – Анна покачала кулоном на шее. – Не смогли даже лазером разрезать.
– Значит свою часть Задания выполнили. Теперь наша очередь.
– Оружие и часть одежды с тебя, как и с меня, сняли. Даже трусы – и те сорвали, но больше я на себе никаких следов не нашла.
– Потому что мужчинам Нокт строго настрого запрещено даже думать о близости с противоположным полом, кроме как обыскать. И то, если это оговаривается в Контракте. – Родана, как Аня на нее посмотрела, перешла на знаки, продолжая говорить:
– Да и у него и возможности не было бы – их кастрируют, чтобы не было отвлекающих запахов. «Стены. Пошуми, чтобы отвлечь слух оборотня.»
Аня кивнула, и принялась проверять стыки глухих досок, то пытаясь продавить силой, то ковыряя когтями.
Сторожа были привыкшие к такому, и никто не проверил.
– А я-то думаю, чего это он на меня вообще ноль внимания обратил, а когда тебя принесли – вообще руки обтер тряпкой.
А сама косится на то, как Родана, неприлично изогнувшись, извлекает из… «сокровенного места» какой-то предмет. И жестами спросила: «Оружие?»
– Вот потому-то я и рада, что окинула предрассудки, и от меня больше не несет вампиром, а он меня пометил. «Нет. Его идея, только ему не говори. Это вроде как шутка была… Но пригодилось.» – Еще подрастешь, поймешь.
– Вы что там, игрища свои устроить решили? – Раздалось шипение неподалеку стоящего от короба вампира. – А ну тихо!
– А то что? – Продолжила нагнетать шуму Аня, после знака Роданы «продолжать». А та сама что-то завозилась с браслетами, ковыряя их тем самым, как оказалось, примитивным инструментом, в котором с ужасом, и долей заинтересованного, чисто по-женски, офигевания – опознала пародию на… стамеску. – Нам тут больше и заняться-то нечем.
Сама Родана еще поддала шуму другими звуками, едва сдерживая и смех, и слезы. Оба проявления от того, как и насколько зарделась еще невинная девушка, что, продолжая скрестись – уже не могла оторвать обоих, расширенных глаз, от изображаемого Роданой.
А та просто раскрутила сначала один браслет, активно смазывая резьбу наклепанного мифрилового штифта собственной слюной. Потом второй, и даже не звякнув цепочками – принялась за кандалы, активно помогая руками и… почему-то снова ртом. Отчего изогнулась еще заковыристее.
– Я тоже так хочу… – Вырвалось двусмысленно у Анны. – Не в смысле гнуться, а вот так вот… Все, я так больше не могу.
Некоторое время они побыли молча, и тишина нарушалась