из-за горизонта. Не успел новоиспеченный герой перейти границу миров живых и мертвых, как услышал за спиной какое-то движение, будто за ним неотступно следовали. Только Акиус собрался повернуться, как неожиданно кто-то схватил его за левую руку и резко потащил вглубь густо заросших кустов. Он уже хотел было накинуться на невидимого неприятеля, как перед ним предстала прекрасная и очаровательная девушка, которая подавала ему пищу. Глаза ее выражали ласку, а щеки покрывал легкий румянец.
– Слушай внимательно, храбрый юноша. Тебе грозит опасность. К сожалению, не все искренне рады твоей победе. Ты оказался здесь неслучайно: старейшина твоего племени по имени Эфтания приложила к этому руку. Она подкупила некоторых моих соплеменников убить тебя, но я не хочу позволить этому случиться.
– Но почему? – спросил Акиус удивленно, догадываясь об ответе.
– Потому что … «я тебя полюбила», – чуть не вылетело из уст девушки вторая часть фразы, но она вовремя опомнилась, – потому что ты наш герой.
– Спасибо тебе за поддержку. Я не забуду этого никогда. Как твое имя?
– Приктия.
– Спасибо, Приктия! – он склонил голову так, как принято поступать мужчинам перед женщинами.
– Мне пора, а то спохватятся, что меня нет, но прежде скажи, как ты победил сбежавшего дьявола, ненавистного сына Ганура?
– Прости, но я поклялся хранить молчание до скончания моей жизни.
Приктия исчезла также внезапно, как и появилась, и Акиус остался наедине со своими мыслями, но ненадолго. Он выбрался из кустов, отряхнулся от налипших листьев и направился в путь. До деревни было очень далеко. Сделав вид, что устал и ослабел, юноша замедлил шаг. Приближение за спиной уже слышалось отчетливо. Сомнений не оставалось: его преследовали, а значит, Приктия оказалась права.
Когда сзади подошли настолько близко, что с такого расстояния легко было вонзить бракан в шею, Акиус повернулся и, схватив за горло преследователя, опрокинул его на землю спиной вниз и придавил своим массивным телом, не давая противнику пошевелиться. Только сейчас юноша увидел, что перед ним лежал старик, а не молодой мужчина, как он себе представлял.
– Кто ты такой, и кто послал тебя убить меня? – грозно спросил Акиус, устрашая несчастную жертву одним лишь своим грозным видом.
– Убей меня. Я все равно ничего не скажу, – залепетал старик.
– Не желаешь по-хорошему, будем говорить по-плохому.
И, взяв правую руку Лирарка, победитель сына Ганура отрубил кисть старика. Кровь фонтаном брызнула из отверстия конечности. Если бы Акиус не зажал рот своему преследователю, дикий вопль крика огласил бы всю округу.
– Сейчас я уберу руку с твоих уст, но если ты издашь хоть малейший звук, я этим браканом проткну до основания твою глотку.
Глаза старика, наполненные ужасом и болью, дали согласие на невыгодное условие.