не так, даже в уборной она далеко не сразу сообразила, как спустить воду. Она была в панике, даже взмокла с перепугу и уже от отчаяния дотронулась до какой-то металлической пластинки в стене. И вода сразу полилась. Придумают же... А сколько еще подобных ситуаций ее ждет? Хорошо еще, она не успела никого позвать на помощь... то-то позору было бы... Да и вообще... Эта пожилая мадам Жюли, которая подает к столу... Негр, который таскает чемоданы... И эти парни, Ален и Поль... Вроде ничего плохого в них нет, Ален вон даже цветочки ей подарил, а все-таки... Чужие они какие-то... «Ну да ничего... Я еще привыкну. Привыкла же я в Москве, – думала она, – а сначала тоже было страшновато и неловко. Кстати, надо будет попросить у Аси карту Парижа. Хорошо бы дня через три-четыре освоиться немного и начать одной гулять по городу». Она понимала, что Аське и Мотьке охота побыть наедине, а она, вообще-то, прекрасно ориентируется. В Москве уже через три дня передвигалась самостоятельно. Правда, в Москве все говорят по-русски, но зато тут, в Париже, все улыбаются, а в Москве народ больше хмурый... Да, решила Степанида, одной гулять даже интереснее... Надо только, чтобы Аська научила ее пользоваться здешними уличными телефонами – на всякий случай... Хотя вряд ли ее отпустят одну, Матильда побоится... «Ну ничего, я что-нибудь придумаю, уговорю их, или... Или просто уйду потихесеньку, а потом приду как ни в чем не бывало, и они поймут, что меня можно отпускать одну. Завтра же с утра попробую! Встану пораньше и слиняю. Ненадолго, на полчасика всего, пойду прошвырнусь по нашей авеню, никуда даже сворачивать не буду, чтобы не заплутать». И, приняв такое решение, Степанида успокоилась.
Ален целый день возил их на машине, показывал достопримечательности. У Степаниды голова шла кругом от всяческих красот и от старания ничем не выдать своего невежества. Она приказала себе не задавать лишних вопросов и ничему не удивляться. Хотя это было трудно, потому что на самом деле она пребывала в непрерывном удивлении.
Правду люди говорят: Париж – настоящее чудо!
К вечеру я стала замечать, что Степанида уже едва держится на ногах от впечатлений. По дороге из Версаля она попросту задрыхла в машине.
– Степка, ты что! – попыталась ее разбудить Матильда.
– Мотька, пускай спит! – вступилась я за девчонку. – Она ж тут не на три дня, а на целых три недели, еще успеет все посмотреть.
– Твоя правда, – легко согласилась Матильда, – просто мне кажется, что в Париже грешно спать...
– А, между прочим, у тебя самой довольно сонный вид, – усмехнулся Ален, взглянув в зеркальце.
– Ну, вообще-то, я и вправду устала... – призналась Матильда.
– Так что, сегодня танцы отменяются? – поинтересовался Поль.
Мы с Мотькой переглянулись. Нам столько надо рассказать друг другу, а когда еще представится возможность...
– Да, мальчики, сегодня я уже ни на что не гожусь, – сказала я. – Тоже устала, как пес!
– Что это вы какие слабые? – засмеялся Ален. – В прошлый раз готовы были с утра до ночи таскаться, а сейчас еще только начало девятого...
– Ален, ты ничего не понимаешь в женщинах! – весело воскликнул Поль. –