всем ведь ведал Берия. До пятьдесят третьего он не успел бытом заняться, а после него Хрущёв начал туалеты с ванной совмещать…
Мало знакомым говорить ни о чём не просто. Они сидели и молчали. Наконец, в половине одиннадцатого народ зашевелился.
– Пойдём поближе, а то определят ещё на десятый этаж, а это филиал в двух километрах отсюда, – сделал предложение Николай Васильевич.
Они придвинулись к стойке. Администратор начала называть фамилии руководителей предприятий, командированные из которых устраивались в первую очередь. Фамилии нашего директора названо не было.
– Как от …….ва? – спросил Николай Васильевич.
– Среди первых, – ответила администратор.
Коллеги протянули документы.
Художник рисовал эскиз со слов Николая Васильевича, который Сугробин должен был перенести на планшет. Художник был недоволен таким помощником, но рабочие руки есть руки.
– Ты представляешь, как крылатая ракета летит на цель, – спрашивал художника Николай Васильевич. – Вот слушай. Сначала она стартует в направлении объекта, который должна поразить. Корабль, например, который находится в трёхстах километрах от пусковой установки. И летит боевая сигара по прямой на небольшой высоте, копируя складки поверхности. Подлетая к цели и не обнаружив её по направлению полёта, она поворачивается налево до прямого угла. Не обнаружив цель, поворачивает направо. Цель в пределах ста восьмидесяти градусов обязательно находится. Ракета, невидимая локаторам, летит на цель. На критическом расстоянии поднимается вверх и пикирует на цель. Среагировать ни люди, ни техника не успевают. И всё это обеспечивает вот этот кубик (Николай Васильевич показывает фотографию).
– Понятно, – говорит художник. И Сугробину, – бери планшет и прочее. Перенесёшь эскиз в масштабе и раскрасишь.
– Как художник, я зарабатываю деньги уже второй раз, – подмигнул Сугробин Николаю Васильевич, вспомнив, как рисовал плакат в Забайкалье.
Через день прибыли два художника из Челябинска. Главный художник выставки повеселел и уже не смотрел хмуро на Леонида, подшучивал, давая ему очередное поручение. Челябинцы поселились в соседнем номере и в выходной день пошли в Третьяковку. Сугробин провёл весь день с ними. И это было его второе посещение знаменитого художественного музея. С художниками было просто, без напряга.
Новый год Сугробин и Ширяев, два холостяка, созданных вновь стечением обстоятельств, отправились встретить на малую родину. С Турчинской они решили, что этот новый год они проведут каждый по-своему. «Мне надо отдохнуть, – каким-то извиняющимся тоном сказала она. – Много всего набралось и накопилось». Нину он сумел навестить в праздник Октябрьской революции, прихватив отгулы от напряжённой работы. Она не обрадовалась, как всегда его звонку, а на сообщение о приезде помолчала, прежде чем ответить, что рада. «Может, тебе мой приезд неудобен сейчас? – спросил Леонид. «Нет, нет, я жду, – быстро исправилась