спать. Они расселись перед телевизором и включили дешевую мелодраму. Стефан сопротивлялся, говоря, что будет скукотища смертная, но его никто не послушал.
– Стефан, давай. Ну, посмотрим маленькое. Я считаю, будет интересно.
Однако она быстро наскучила не только Стефану. Ален отошёл в туалет и, когда началась реклама, Джоб убавил громкость телевизора.
– Стефан? У меня к тебе вопрос.
– М-м-м? – открыв один глаз, промычал Стефан. Он развалился на краю дивана, почти сполз с него так, что принял полусидячее положение. Пока шёл фильм, Стефан лежал с закрытыми глазами. Он не спал, но было забавно, что Джоб и Ален, заметив его «спящим», сделали потише и стали переговариваться почти шёпотом. Короче говоря, Стефан над ними изящно глумился за то, что его впрягли в созерцание голубой мути. – Какой, старик? Я вообще-то спал.
– Знаю я, как ты спал! Я заметил, что ты носом дёрнул, когда героиня в любви суженому своему призналась. – Джоб выключил телевизор, а Стефан был вынужден признать свой проигрыш. – Ты Алена не обижаешь?
– Я? Обижаю? – изумился Стефан, открыв второй глаз и сев нормально. – Чего ж ты тогда спрашиваешь это у меня, а не у того, кого я обижаю?
– Ален это отрицает.
Стефан насупился и поджал губы. Снова какие—то подозрения.
– Так если он отрицает, то ты думаешь, я сознаюсь? В том, чего не было? Да, он получал от меня разок-другой за то, что совал нос не в свои дела. Но он мне вообще не сдался. По—твоему он ходит колоченый?
Джоб снова покачал головой и, предугадав дальнейшее действие Стефана, придержал его за руку, тем самым заставил оставаться на диване.
– Старик, ты меня, конечно, извини, но ты уже надоел беспочвенными обвинениями. Я это, я то, я козёл отпущения! Как этот появился, так я сразу всегда плохой?
– Стефан…
Ален вышел на лестницу и вытащил телефон. Джоб не продолжил свою мысль, считая, что Ален к ним сейчас присоединится, однако тот повернул обратно.
– Извините, мне нужно отлучиться.
Джоб бросил короткое «Хорошо», проследил за Аленом взглядом, а Стефан – за Джобом.
– Меня просто… Напрягают ваши отношения. Я думал, вы правда как-то подружитесь, но что-то не особо.
– Ты селил нас в один дом с этой целью?
– Нет, просто думал, что… Общий быт как—то вас сплотит.
– Ха, за четыре дня-то. Старик, да великий оптимист! – Джоб уже убрал руку, потому что Стефан расслабился. Казалось, он печется об этом так, словно кот, который уже много времени жил подле хозяина, не сжился с маленьким щеночком, притащенным с улицы. – Люди никогда так быстро не сходятся. Да и кто сказал, что я хочу с ним водиться? Первые дни нашего знакомства он лез туда, куда ему не стоило. Я преподал ему урок, чтобы он знал, где его место, и перестал мне досаждать.
– Он тебе досаждал?
– Очень.
Джоб вздохнул и уперся локтями в колени. Он опустил голову, а взгляд его упал в ноги.
– Ты для меня загадка, Стефан. Мы с тобой почти год знакомы, а я так и не могу понять, что ты за человек. Я, конечно, никогда