вела неприметная дверь, и тут оказалась спальня. Две кровати, тумбочки, шкафы с одеждой – всё парно одинаковое. Кровать ближе к окну, скрытому тяжёлыми портьерами, была занята: оставлена неприбранной, на тумбочке валялся галстук. Похоже, аккуратностью сосед не отличался. Подойдя к его шкафу, Айден нажал на незакрытую дверцу, затворяя, потому что она его раздражала.
Тут же имелась и отдельная ванная комната с умывальником и изящной ванной на ножках.
Осмотрев свои вещи и учебники, Айден изучил оставленное тут же на столике расписание, но не испытал никаких эмоций по поводу предметов или преподавателей. С кем и чему он будет учиться, и так знал, а распорядок не имел значения.
С любопытством глянул на стол, занятый соседом: там уже валялось несколько учебников и лежали три тома поэзии.
Усевшись на удобном диване, Айден решил почитать взятую в библиотеке книгу, ожидая возвращения соседа.
Ждать пришлось до глубокой ночи.
На самом деле Айден давно пошёл бы спать, но книга повествовала о приключениях обаятельного контрабандиста и настолько увлекла, что Айден не хотел её откладывать, даже когда глаза начали слипаться.
Свечи почти догорели, а приключения двигались к завершению – или к нечитабельности во мраке, когда дверь комнаты распахнулась и с глухим стуком ударилась о стену.
Выругавшись, вошедший постарался потише прикрыть за собой дверь. Сделал несколько по-кошачьи мягких шагов в гостиную и замер, заметив устроившегося на диване Айдена.
Повыше принца, худой. Без пиджака или галстука, а часть рубашки даже не заправлена в штаны. Светлые волосы встрёпаны, на нижней губе ближе к уголкам два аккуратных колечка, поблескивающих в свечах, в брови тоже виднелась капелька металла, а на пальцах тяжёлые перстни.
– Ты, видимо, принц, – заявил он и протянул руку. – Николас.
– Айден.
Николас хмыкнул, подразумевая, что и без того знал, кто он. Ладонь оказалась сухой, рукопожатие крепким, а от самого Николаса пахло алкоголем. Опустив глаза, он уставился на грудь Айдена, и тот не сразу понял, что снял пиджак, так что теперь были видны тонкие чётки из косточек – символ Безликого бога смерти.
– Ты у нас храмовый мальчик, значит? – прищурился Николас. – Прелестно.
– Я всего лишь учился в храме. Примерно тому же, что и вы в лицее и Академии.
Кроме, возможно, политических интриг, тонкого искусства взаимодействия друг с другом и лжи. Предполагалось, что это потребуется наследному принцу, в будущем императору, но не его брату.
Николас хитро улыбнулся, и колечки на губе в этот момент походили на клыки ядовитой змеи.
– Хочешь сказать, не собирался становиться жрецом?
– Это было необходимостью.
Николас уточнять не стал, Айден в очередной раз подумал, что ему стоит быть внимательнее с тем, что он говорит. Рассказывать о себе он не планировал.
Двинувшись к двери в спальню, Николас на ходу бросил:
– Я надеялся, что в этом году буду жить один,