путем. – Он закрыл дверь кеба, дал знак кучеру на его высоком сиденьи, и кеб пришел в движение.
С каким спокойствием, с какой легкостью приняла все это Тейф! Она была больше чем на поколение младше меня, но свободно сидела в немного устаревшем изяществе кеба и, как ни посмотри, напоминала этакого континентального самца, не обремененного иными заботами, кроме заботы посмотреть Англию в ходе гран-тура[9], организованного состоятельными родителями. Она смотрела в окно кеба на виды города и вечерних пешеходов с живым любопытством, но никаких признаков испуга или удивления я у нее не увидел. Такого рода реакции не были вложены в нее в детстве стремительным и буйным укладом ее собственного времени.
– Скажите, Тейф, – обратился я к ней. – Что вы думаете об этом человеке – об Амброзе? Какую часть из сказанного им вы считаете правдой?
Она повернулась ко мне, ее темные умные глаза горели в мужской оболочке, как у молодой Жорж Санд. Помимо боевого духа, который я уже имел возможность наблюдать, в ней явно имелся острый ум.
– Амброз? – переспросила она. – Вполне возможно, что он нагло врет. Но разве у нас сейчас есть иной выбор, кроме как следовать за ним? Если он говорит правду о морлоках, то мы должны помочь ему в том, что он спланировал. А если он лжет, используя нас для какого-то злого дела – может быть, для помощи морлокам? – то, если он считает, что мы верим ему, у нас будет шанс дать ему более серьезный отпор.
Ее спокойный, бесстрастный анализ заставил меня задуматься. Я погрузился в молчание, в котором обдумывал ее слова под стук копыт лошади, впряженной в кеб, а она тем временем вернулась к созерцанию мелькающего за окном Лондона.
Вскоре, однако, кеб остановился, и мы вышли. Кучер, которому за его работу авансом заплатил Амброз, уже отъехал, протарахтев по щебенке. Я огляделся и узнал здание перед нами. Я несколько раз обращал на него внимание во время моих перемещений по Лондону. Побуждаемый праздным любопытством, я даже заходил в ближайшие магазины и задавал вопросы об этом здании, потому что это был довольно впечатляющий современный дом за металлической оградой и с ухоженным газоном. Но, судя по всему, обитал в нем только престарелый смотритель здания, задача которого состояла в том, чтобы предотвратить проникновение внутрь каких-нибудь мальчишек через окна за ставнями и таким образом исключить их доступ к неосвещенным внутренним помещениям. Среди местных владельцев магазинов ходили слухи, что в доме располагается частная клиника, открытая каким-то богатым иностранным врачом, который еще только собирается приехать и начать практиковать.
Планы явно изменились с последнего раза, когда я проезжал мимо, потому что теперь в окнах горел яркий свет. Пока мы с Тейф оглядывали дом, за одним из нижних окон промелькнул силуэт сиделки в накрахмаленном колпаке.
– Интересно, зачем он отправил нас сюда, – сказала Тейф. – И где он сам?
Таинственного доктора Амброза и в самом деле нигде не было видно.
– Возможно, он задержался, – предположил я. – А задержало доктора то, что вынудило