не в доверии.
– А в чем?
– В параллелях. Вспомните рассказ матери Люцилии.
– Да, – согласился я.
– Сколько совпадений вы видите?
– Минимум два. Имя «Ахилл». И дух древнего зла, которого этот суфий назвал джинном.
– Параллелей четыре, – сказал Ломас. – Еще динозавры.
– Динозавры?
– В английском донесении само слово не употребляется. Но есть чудовища. И небо, уничтожившее мир чудовищ.
– Это может быть эхом мифа, – ответил я. – Такие есть во всех культурах. Чем еще заниматься небу, как не бороться с чудовищами?
– Да, – сказал Ломас. – Но представьте сколоченного из досок тиранозавра-рекс, которого доверчивые троянцы принимают за большую лошадь с широким тазом. Не знаю почему, эта картина меня убеждает. Такое не выдумаешь.
– Выдумать можно что угодно.
– Возможно, – кивнул Ломас. – Но мать Люцилия и этот английский агент говорят о планетарной катастрофе. О каком-то переформатировании земли по планам демона.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда вопрос. Почему демон Ахилла очутился на свободе? Ведь его дух веками переходил из тела в тело.
– Все в мире приходит в упадок, – ответил Ломас. – В том числе наша с вами служба безопасности. Да, да, Маркус – я возглавляю ее достаточно долго, чтобы это видеть. Думаю, с Орденом произошло то же. Последний из суфиев умер в одиночестве, не найдя преемника. Наверно, в новое время это было непросто – они вон даже англичан пытались вербовать. Или, может быть, преемник был найден, но смерь прошлого суфия случилась внезапно, и члены Ордена не успели совершить свой ритуал.
– Да, – сказал я, – вариантов много.
– Идем дальше, – продолжал Ломас. – Давайте допустим, что обе истории – об одном и том же.
– Давайте.
– Мать Люцилия показала нам место, где воплотится демон Ахилла. Что нам следует в этом месте искать?
– Насколько я понял, – ответил я, – демону для воплощения нужен искусный воин. Но у мужчин на поверхности действует гендерная коррекция. Тестостерон уже много лет ничего не значит. Какой может быть непобедимый воин с имплантом? Ему «Открытый Мозг» всю эту непобедимость тут же и скорректирует.
Ломас кивнул.
– Здесь не до конца ясно, – продолжал я, – может ли это быть женщина? Какая-нибудь чемпионка по фембоксу, мотающая срок в колонии?
– Хороший вопрос, – сказал Ломас. – Английский информатор говорит об искуснейшем из воинов, но пол его не обозначен. Мать Люцилия, однако, совершенно определенно назвала воина мужчиной.
– Да, – согласился я. – Удивительно.
– Возможно, это кто-то из охранников ветроколонии? – предположил Ломас. – Мужчинам в боевом модусе снимают имплант-коррекцию.
– Только на фронте, – уточнил я. – И только перед атакой. В ветроколониях серьезные силовые функции выполняют женщины. Мужчины обычно сторожат только мужчин.
– Загадка, – сказал Ломас. – Мужчина, но могучий воин. Не потому ли у суфиев не нашлось