того чувствительные, – ответил Ломас, – что наши перестраховщики стерли вам много функциональной памяти о нашем мире тоже. Там, где возможны были оверлэпы.
– Функциональную память можно восстановить? Я смогу работать?
– Не волнуйтесь, – сказал Ломас. – Это не критично. Мы подключим вас к системе HEV.
– Что это?
– High Executive Vernacular. Информационный канал, с которым работают высшие чины корпорации. В том числе и я сам. Вы замечали, что я никогда не торможу разговор для получения дополнительных данных?
– Много раз, – кивнул я.
– Это не потому, что я их не получаю или знаю все. Просто система как бы останавливает время и позволяет ознакомиться со всей необходимой информацией, пока собеседник замирает в неподвижности.
– Вот как? Корпорация может управлять временем?
– Субъективным временем, – ответил Ломас. – Объективное не останавливается. Ваш мозг сильно разгоняется, и вы узнаёте все необходимое так быстро, что в вашем общении с другими не возникает лакун. Для здоровья это безопасно. Ну, почти.
– Я всегда думал, – сказал я, – что мозг нельзя особенно разогнать.
– Верно. У телесного человека мозг не может работать быстрее из-за связи с телом. Это забарьерный орган – энергию туда быстро не проведешь и метаболизм сильно не ускоришь. Но у мозга в банке часть проблем исчезает. Вам понравится.
Стоящие на столе часы в виде печального ангела с косой издали трель, и Ломас сделал серьезное лицо.
– К делу, Маркус – время не ждет. Вы получаете следующее задание не просто как корпоративный следователь. Вы единственный в отделе мист, инициированный в таинства Элевсина.
– Я ничего о них не помню.
– Возможно. Но посвящение отразилось на глубочайших слоях вашего подсознания. Поэтому вам будут поручаться особые дела. Находящиеся на грани здравого смысла. Мистические. Неразрешимые. Наш контрагент в новом расследовании – Ватикан.
– Ватикан?
– Именно. Как вы знаете, я не только адмирал. Я еще и епископ. Поэтому представители Римской Мамы вышли на связь напрямую со мной. Секретность, в том числе от остальных сотрудников корпорации – условие Святого Престола. Так попросила мать Люцилия Мать Люцилия? Похоже, мою римскую молитву услышал не один Ломас. Или это тоже часть нейросетевого протокола?
– Простите, кто?
– Мать Люцилия, – повторил Ломас. – Easypeasy, Маркус. Она прибудет проинструктировать вас лично. Не удивляйтесь ничему из того, что услышите.
Ангел смерти на часах издал еще одну трель, и на подносе с коньяком возник третий стакан. В кабинете Ломаса появилось еще одно кресло: красный бархат подушек, изогнутые ножки, резное золоченое солнце над спинкой. Свое кресло в кабинете Ломаса. Немыслимая честь.
Несколько секунд кресло было пустым. А затем в нем возникла пожилая седая дама в красной кардинальской мантии.
Мантия выглядела выцветшей и застиранной. Видимо, баночные стилисты давали понять, что кардиналка равнодушна к богатству и переехала