чего не умел – того не умел. Без друзей отыскать тропу самостоятельно ему не суждено. Однако ближе к вечеру судьба проявила ему милость. Аким вышел на обжитое место. Впрочем, так себе обжитое. Три постройки – одна другой меньше. Но Аким и тому был рад. Отряхнул как мог с себя пыль и грязь, обтер пучком травы сапоги и, стараясь держаться уверенно, вступил на землю обетованную. И обалдел…
Все говорило о том, что он вышел на железнодорожную станцию. Перрон с навесом, будка для обслуживающего персонала, а главное – рельсы! Странные рельсы, непривычные, – из толстенного деревянного бруса со непонятным покрытием, но это были рельсы. Аким присел на перронную лавочку, попытавшись изобразить из себя пассажира, ждущего своего поезда, среди еще полутора десятка таких же, чинно сидящих на лавках ожидающих.
Он до последнего думал, что никакая это ни станция, что объяснение окажется пусть неожиданным, но вполне объяснимым логикой этого мира. А потому, когда на станцию все-таки прибыл настоящий локомотив с несколькими прицепными вагонами испытал потрясение. Однако в руки себя быстро взял. Прошел прогулочным шагом до последнего вагона и забрался внутрь как ни в чем не бывало.
Людей в вагоне было немного. Аким прошагал в самый конец, миновав ряды сидячих как в электричке мест, и уселся на свободную деревянную скамью. Поезд тронулся. Акиму никто слова не сказал. На соседней лавке у противоположного окна сидел молодой парень. Он был бледен, лоб покрыт крупной испариной, дыхание заполошное, прерывистое. Явно болен чем-то. Аким подумал, что сидеть рядом с больным не стоит, но вставать и перебираться на другое место не стал. Не хотелось лишний раз на виду маячить.
Покуда не пришел по Акимову душу кондуктор, он пялился в окно. Поезд набрал скорость, не так чтобы высокую, но Аким прикинул, километров сорок в час шел уверенно. Пейзажи сменялись довольно быстро, хотя разнообразием не баловали. Сельские поля и выпасы чередовались на лесополосу, чтобы потом снова явить деревенскую пастораль. Скоро Акиму надоело глядеть в окно. Он вспомнил про больного паренька. Тому явно становилось хуже.
– Эй, – негромко позвал Аким, – Эй. Ты как? Может чем помочь?
Парень перевел на Акима мутный полный боли взгляд:
– Мне бы глотнуть чего…
– Да не вопрос, – Аким подорвался со скамьи, – Сейчас поспрашаем.
Аким прошел по вагону, спрашивая у редких пассажиров воду. На его удивление воды у людей не было. Взамен пассажиры готовы были поделиться нифриловым настоем, но Аким отрицательно мотал головой. Только пройдя весь вагон, Аким раздобыл немного воды у женщины с грудным ребенком. Поблагодарил и вернулся к больному.
– Держи, – Аким протянул парню питье.
Тот кивнул благодарно, сделал глоток и… скривился:
– Черт, это же простая вода.
– Ну, а тебе что надо? – Аким даже обиделся слегка.
– Ты что, из деревни? – лицо парня скосилось.
– Да. Из деревни, – осторожно ответил Аким, – Ты просил «глотнуть чего…» Мне на ум только вода пришла…
– Извини, братка, не знал, – парень попытался