чего же мрачная комната! Конечно, именно её мне и надо было дать, чтобы я тут повесился! Хотя полиция, думаю, двух смертей в этом семействе не вынесет. Ну, так пожалуй, повеселее».
Он отошёл от окна.
«Зря всё-таки Сара меня бросила, такого классного парня», – размышлял он.
Подойдя к своим чемоданам, он принялся распаковывать вещи.
«Я ведь из каждого положения могу найти выход», – продолжал он себя успокаивать. – «Да, да, да – вот так будет лучше».
В комнату проник свежий воздух.
«Всё. Теперь можно рухнуть на кровать. Всё-таки я не законченный идиот и даже оптимист».
Лёжа на кровати, запрокинув руки за голову, он вспоминал Сару, Нору и Алекса – пожалуй, единственного человека, который к нему по-настоящему хорошо относился.
«Какая глупая, ни во что не вписывающаяся смерть. Значит, есть то, чего мы все не знаем. Всё должно иметь своё объяснение. Если есть вопрос, значит, должен быть и ответ. Н-да».
– Патрик! Патрик! – донеслось с первого этажа.
Не вставая с кровати, он откликнулся:
– Да, Нора.
Она подошла и постучала в дверь.
– Входи.
– Патрик, Эльза приготовила обед. Спускайся, пообедаем. Джесс и Гарольд будут уже скоро, накроем и им.
– Присядь.
Она села. Он провёл рукой по её волосам и спине, их взгляды встретились.
– Ну как ты? – спросил Патрик.
– Патрик, я места себе не нахожу!
– Главное, много не пей.
Она упала ему на плечо и зарыдала.
– Патрик, его больше никогда не будет…
– Ну, ну…
Он обнял её. Она рыдала всё сильнее.
– Малыш, у тебя истерика. Поплачь, станет легче. Только недолго, а то я и сам заплачу. Вы единственные, кто ко мне так хорошо относился.
Она вдруг встала, отряхнулась и сказала:
– Ладно, всё, хватит. Пошли обедать.
Его удивила такая перемена. Всё происходило словно по заказу: то плачем, то не плачем.
Спускаясь по лестнице, они услышали ещё один звонок. Патрик отодвинул штору…
– Это Гарольд и Джесс, – сказала Нора, открывая дверь.
Патрик приготовился к не очень приятной беседе с Гарольдом. Они давно недолюбливали друг друга: тот его за мягкотелость, а Патрик – за излишнюю самоуверенность.
«Прямо такое впечатление, что кроме нашего Гарольда никто в бизнесе не разбирается!» – часто возмущался Патрик.
«Странно, – подумал он, – может, это он его? Хотя пока не доказано, что это убийство».
«Тьфу ты!» – Патрик встряхнул головой, прогоняя мерзкие мысли.
Дверь открылась, и молодая красивая шатенка, одетая в голубые джинсы и белый свитер, бросилась к Норе:
– Нора! Мы с тобой, дорогая. Не плачь. Боже мой! Какой ужас! Что говорит полиция?
Нора ответила объятиями и затем переключила внимание на Гарольда. Высокий, плотного телосложения, с голливудской улыбкой и в дорогом черном костюме, он смотрел на нее грустными глазами.
– Нора, держись, – сказал он,