становится такого же цвета. Встретили
одинокого путешественника сидевшего под мостом
пережидая дождик, он посоветовал что на ночлег
лучше всего остановиться в заброшенном кемпинге,
между Чёрным аулом и Новосадовым в километре
отсюда. Кемпинг представлял собой завалившиеся и
полуразвалившиеся деревянные домики, выбрав
более менее сохранившейся домик расположились
на деревянных настилах, вдоль обеих стен. На
улице была уже ночь, я увидев лестницу
ведущую на чердак и решил с фонариком подняться
туда, окно на чердаке как оказалось потом было
забито фанерой и как только я высунулся в проём
,списком ко мне ринулась стая летучих мышей
висевших гирляндами на чердаке. Стоя на лестнице
и опешив от неожиданности, в низу услышал
испуганные вопли, мыши пища, шумя десятками
крыльев пролетели мимо меня через домик в
дверной проём. Спустившись в низ выслушал пару
упрёков, после чего сестра растёрла мне ноги и
поясницу какой-то согревающей мазью, мне было
уже всё равно, упав на настил отключился а
это была только одна треть пути. Проснулся когда
все уже суетились у костра варили кашу,
кипятили чай, скрепя суставами или костями
побрёл к роднику, я чувствовал на спине рюкзак.
Второй день перехода оказался на удивление
легче, видно вошёл в колею, зашли в Новосадовый
в двух домиках ещё жили люди. Мои спутники
купили у них коровьего молока и сели пить за
столик под грушей, я не пью молоко поэтому
отправился побродить налегке по развалинам
бывшего исправительного лагеря. На стене
центрального здания ещё сохранился серп и молот
и кусок звезды вылепленные из раствора.
Полуразрушенные бараки, заваленные вышки, за
бараками от бывшей столовой, вырытая не так
давно траншея, видно выкопали кабель на Цветмет.
В кучах земли у траншеи сплошные лохмотья от
телогреек, пуговицы, кирзовые ботинки с
скрюченными носками и протёртыми до дыр
подошвой, обстановка угнетающая, воздух тяжёлый
ощущение смрада. Вернувшись расспрашивал
местных жителей, но ни чего для себя интересного
не услышав, про чёрный аул ничего не знают
поселились здесь после войны, бывшие работники
колонии. Прошли ещё километров десять по
относительно хорошей дороге, в сравнение что
было до этого, стали спускаться в урочище к реке
Пшаде. Впереди где-то послышался шум обвала
и удар, как будто что то прилепили даже земля
под ногами вздрогнула. Спустившись с
полкилометра к реке увидели на той стороне её
высокие отвесные обрывы, глядя на них вверх
кружится голова. Поняли что случилось, с одного
из них