товарищ…
– И что ты думаешь, я ей ответил?
Мошкин сделал личико масленое, хитрющее.
– Думаю, вы ответили как надо, товарищ комендант!
И у Авдеева лицо замаслилось.
– Точнехонько думаешь. Я их – к черту послал!
У Мошкина округлились глаза.
– Как? Царей – к черту? У-ха-ха-ха!
Выходка Авдеева ему понравилась; до того понравилась, что он утирал глаза выгибом руки и махал рукой, и тряс головой, и опять заливался, заходился смехом:
– О-ха-ха-ха, ха, ха! К черту! К черту, это же надо, а!
– Красноармеец Мошкин, молчать!
Мошкин замолк.
– Раскочегарился. Где охранник Украинцев?
– На посту.
– Где именно?
– У забора. Уличная охрана.
– Позови его ко мне. Дело к нему есть.
– Может, Лямина позвать? Вот Лямин – дельный. Он вам любое дело провернет.
Авдеев задумался.
– Нет. Лямина не надо. Украинцев попроворней.
…У стрелка Украинцева были кривые, торчащие в разные стороны передние зубы; так выросли, никто не виноват, и такие уродливые, хоть в пьяной драке выбивай; а у его закадычного дружка, стрелка Арсения Васильева, из далекого города Хабаровска родом, были ужасно выпученные глаза. Глаза выкатывались из орбит, как два крутых яйца, лезли, выпирали, и Васильев ими чудовищно, ради шутки, вращал, пугая и веселя солдат. Все его так и звали – Лупоглазый.
А Украинцева – Кривозубый. Два сапога пара.
– Ты вот что, Криво… Украинцев! – Авдеев долго смотрел на бойца, потом крепко ударил его по плечу, и Украинцев слегка подогнул ноги. – Поручение к тебе. Интересного свойства. Получится, не получится у тебя – не знаю. Но вперед! А вдруг!
– Что за поручение, товарищ комендант?
Из-за кривых зубов Украинцев шепелявил, и получалось что-то вроде: «сто за полусение, товарись коменнант».
– Деликатное же, говорю. Подкатись шаром к царю. Подружись с ним!
– Подружиться?.. ого…
– Да, да-да! Мне это надо. Не только мне, как ты понимаешь. Войди в доверие. Кури с ним. Болтай. Сиди напротив. Я тебя для начала поставлю у его дверей на караул.
– Опять?.. но вы же отменили караул на втором этаже, товарищ Авдеев!
– Отменил, да. А теперь опять назначаю.
– И о чем… мне с царем-то… балясничать?
– Расспрашивай его. О разных разностях. О том, кто ему пишет. По ком он тоскует. О чем думает. Да, да, не пялься на меня так изумленно!
– Но я простой мужик…
– Да. Ты простой. И это хорошо. Пусть царь говорит с простым мужиком. Тебе больше доверия. И запоминай, хорошенько запоминай, что он тебе будет вещать.
– Зачем? Вы скажите, а то я чо-то не понял ничо.
– Нам надо, – Авдеев щелкнул пальцами, – улики добыть. Ну, что они бежать замышляют.
– А, понял.
– А твой дружок? Лупоглазый?
– Что – Лупоглазый?
– Он сообразительный?
Украинцев захохотал.