вот, почти влез! – ободрила его Зухра. – Давай еще руки-ноги прибери…
Действительно, руки и ноги Михаила торчали из тележки, как клешни рака-отшельника из слишком тесной раковины.
Звонарев попытался втянуть их внутрь, но ничего не получалось.
– Сейчас, я помогу…
Зухра с неожиданной силой нажала на руки Звонарева, и они, едва не сломавшись, влезли в злополучную тележку. Затем то же самое проделала она с его ногами.
Звонареву показалось, что жестокая уборщица переломала все его конечности, но он молчал.
А Зухра завесила тележку каким-то белым полотнищем и выкатила ее в коридор.
В коридоре царила суета.
Взад и вперед сновали какие-то озабоченные люди, которых Звонарев не мог видеть из своего укрытия, и обменивались озабоченными репликами:
– Да не мог он далеко уйти! Мимо дежурного он не проходил, так что должен быть где-то здесь…
У Михаила сердце замерло и покатилось в левую пятку.
Зухра невозмутимо проследовала мимо озабоченных полицейских, катя перед собой тележку.
Таким манером она прошла по коридору, спустилась на лифте на первый этаж и подкатила тележку к выходу. Сердце у Михаила опомнилось и вернулось к своему прямому делу: перекачивать кровь.
На выходе в этот день дежурил немолодой полицейский, старший сержант Кукушкин. На посту ему было скучно, и по этой причине он охотно шутил с проходящими мимо сослуживцами, особенно если это были женщины. Правда, шутки у него были однообразные и, как правило, не очень смешные.
Так вот, увидев уборщицу Зухру, которая катила перед собой тележку с моющими средствами, он сурово наморщил лоб и проговорил с наигранной строгостью:
– Ты куда это везешь государственную собственность? Небось, домой к себе, для личного потребления? Или вообще, на Кузнечный рынок, на продажу?
– Ты зачем так говоришь, дяденька? – обиженным тоном ответила Зухра. – Меня начальник, сам товарищ подполковник, попросил свою машину помыть.
– Ах, товарищ подполковник… ну, тогда вези, у меня возражений не имеется. Да и вообще, я шучу, меня это не касается… вези свои причиндалы куда хочешь…
Зухра с видом оскорбленного достоинства прокатила тележку мимо дежурного, выкатила на улицу и свернула за угол.
Убедившись, что вокруг никого нет, она проговорила:
– Ну, вылезай! Конечная остановка, поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны!
Звонарев попытался выбраться из тележки, но быстро понял, что без посторонней помощи у него ничего не выйдет. Он был утрамбован, как мороженая курица в коробке. Хуже того – как варено-мороженая креветка.
Зухра услышала его жалобный стон и пришла на помощь. Она по очереди извлекла из тележки его конечности, расправила их и поставила несчастного Звонарева на ноги.
– Ну, идти-то можешь?
Звонарев по-прежнему чувствовал себя беспомощным, как мороженая полупотрошеная курица. Однако нужно было куда-то идти. Он растер онемевшие ноги и руки и медленно, неуверенно двинулся в сторону тихого переулка, подальше от отделения полиции.
– Дальше