target="_blank" rel="nofollow" href="#i_012.jpg"/>
Великая безграничная бездна существовала от начала времен, и даже когда самого времени еще не было. Черный разлом, окруженный непроглядной тьмой и бесконечной пустотой. Место, в котором не было ничего – и одновременно было все. Древние называли ту бездну Гиннунгагап.
В этой книге будет встречаться много имен и названий. Чтобы легче и правильнее их читать, запоминаем так: в скандинавском языке ударение в именах всегда ставилось на первый слог.
Правда, это удобное правило ломается, если название состоит из двух или нескольких отдельных слов, каждое из которых требует своего ударения. То есть тот же Гиннунгагап делится на «Гиннунга» и «гап». Как правильно делить на слова и где именно ставить второе ударение, точно знают ученые, знакомые с языком. Но нам пока главное – запомнить правило первого слога, оно пригодится чаще.
Из великого разлома на заре времен родились два мира. С одной стороны разгорелся Муспельхейм («обиталище Муспелля», огненного великана) – земля яркого багрового света, нестерпимого жара и вечно пылающего пламени. Здесь все постоянно движется, клокочет, искрится и царит неутихающий огонь.
А по другую сторону бездны появился Нифльхейм («обитель туманов») – земля льдов и вечного холода. Нет жизни и движения в навеки застывших снежных торосах, лишь сильнейшие ветры воют на этих просторах.
Долго вселенная пребывала в покое, ведь ничто не пропускала бездна Гиннунгагап – ни из холодного Нифльхейма с севера, ни из жаркого Муспельхейма с юга. Но вот все изменилось.
В глубинах морозной туманной обители треснули вековые льды. Гул и грохот сотрясли все вокруг. А затем из-под ледников забил родник. Он бурлил и клокотал, за что его и назвали Хвергельмир («кипящий котел»). Из глубоких разломов хлынули мощные потоки – ядовитые, смертоносные воды Эливагар («воды хаоса»), холоднее которых не было ничего на свете. Мороз Нифльхейма сковывал их, постепенно превращая в гигантские ледяные глыбы. Но даже это не могло сдержать мощь Эливагара. Все сильнее давил источник на застывшую воду, толкая ее перед собой, и все так же превращалась вода в лед. И глыбы становились все больше и больше.
Долго поток рос и леденел и вскоре стал слишком велик даже для Нифльхейма. Холодные глыбы тянулись к центру всемирной пустоты Гиннунгагап, а затем и дальше, к южным землям пылающего Муспельхейма. Когда же лед приблизился к огню, то начал таять. Вода заливала пламя и испарялась, огненные языки с шипением затухали или же с треском распалялись еще сильнее.
А затем теплый воздух Муспельхейма смешался с кристаллами инея из глубин Нифльхейма. Талая вода капала вниз, в самое сердце бездны Гиннунгагап. И так появилась жизнь. Из черноты разлома поднялась исполинская фигура. Это был великан Имир – первый из живущих, древнейший из живших.
С шумом