«Именем его императорского величества!..»
Какая глупость!
Дмитрий Иринархович досадливо засопел, плотнее запахнул шинель и рывком выбрался из-под полога кибитки. Спрыгнул в перемешанный копытами, полозьями и сапогами грязный снег.
– Ждать велите, барин?!
Дмитрий Иринархович несколько мгновений подумал, потом решительно мотнул головой:
– Нет. Не надо тебе мёрзнуть. Поезжай-ка в кабак, погрейся там, сбитня выпей…– он помедлил – Можешь и водочки принять, не больше чарки. Через час подъедешь снова.
– Добро, барин, – довольно хмыкнул кучер, разбирая свёрнутый в кольца кнут.
Не стоит затруднять добрейшего Андрея Фёдоровича розысками, – злая усмешка по-прежнему кривила губы лейтенанта, когда, миновав часовых, он шёл от ворот к крыльцу – по короткой аллее между заснеженных тополей. Лукьянович всегда был добр и к семейству Ивашевых, и к ним, Завалишиным… ни к чему тянуть время.
Впрочем, по доходившим слухам, добрым губернатор был только к своему окружению, а вот подчиненные его терпели всякое – действительный статский советник и на партикулярной службе не оставлял привычек, вынесенных им из Мариупольского гусарского полка.
Цокая подковками на каблуках по каменным ступеням, Завалишин торопливо поднялся на крыльцо. Лакей, торопливо выскочивший навстречу, с поклоном отворил дверь, поклонился второй раз, приняв в ладонь полушку, прошёл следом за лейтенантом в просторный холл, принял с его плеч шинель и фуражку.
Вот сейчас?
– Как прикажете-с доложить-с? – почтительно спросил лакей.
– Лейтенант флота Дмитрий Иринархович Завалишин.
– Как же-с, как же-с… – лакей торопливо нырнул за дверь, оставив лейтенанта одного в пустынном холле. Дмитрий огляделся – высокие стены, облицованные карельским мрамором, широкие полированные перила лестниц тёмного камня, тяжёлые бархатные портьеры – лиловые с золотым шитьём по краю. Обычно в губернаторском холле не бывает так пустынно – просители, лакеи, военные, жалобщики… присутствие, одним словом. Но не сегодня – святки, вот-вот и крещенье наступит, на Волге мужики уже рубят иордань во льду, Завалишин видел их с утра.
«Ты опять думаешь о пустом, – укорил себя лейтенант и глубоко вздохнул, прогоняя невольную дрожь, которая грозила вот-вот вырваться наружу. – Опять думаешь не о том…»
Лакей вернулся бесшумно, словно призрак:
– Его превосходительство просят пожаловать.
Что ж, просят так просят… значит, возьмут его ещё не сейчас.
– Дмитрий Иринархович, дорогой! – радостно возгласил губернатор, встречая лейтенанта посреди кабинета (трепетали в канделябрах и шандалах свечи, от протопленной изразцовой печки тянуло жаром, лиловые бархатные портьеры затеняли высокие окна, подёрнутые морозным инеем). – К сожалению, едва знал вашего достойного батюшку… увы, увы… превратности судьбы…
Дмитрий с трудом сдержал злую усмешку – губернатор встречал его этой фразой при каждой встрече вот уже три