музыка. Иногда я даже беру в руки электрогитару и пытаюсь разучить какую-нибудь сложную композицию. К счастью для соседей, я делаю это в наушниках, и они практически не слышат, чем я занимаюсь в свободное от учёбы время. Но учитывая, что это школьное общежитие, навряд ли кто-то различит тихую фальшивую мелодию в общем подростковом гаме.
Десять месяцев из двенадцати мы с семьёй живём в общежитии при школе. Дэвисы уже пять поколений занимаются своей гордостью, что дало свои плоды – их частная старшая школа считается одной из лучших в стране и совершенно точно лучшей в штате: у нас даже свои договорённости с Лигой плюща. За несколько десятилетий имение расширилось, достроилось и, наконец, превратилось в крупный комплекс, состоящий из главного корпуса, в котором находится библиотека, столовая и администрация, двух корпусов, состоящих из лабораторий, спортивного зала, бейсбольной площадки и учебных классов. Завершает всё четырёхэтажное общежитие, в котором живут студенты, приехавшие с другого конца страны, из-за границы, и преподаватели, у которых нет возможности ездить каждый день из города. Страшно подумать, каких денег стоит всё, что стоит на этой земле. Возможно, и к счастью, что не всем доступна учёба здесь: у нас всего по паре классов на каждый год обучения и не больше десяти детей в каждом классе. Мало того, что это дорого, так ещё и вступительные испытания не всем по зубам. Роберт натаскивал меня больше года и, кажется, нервничал больше меня, когда я отправилась к приёмной комиссии. Несмотря на то, что я была членом семьи владельцев, требования ко мне были такие же, как и к остальным. Но всё это спасает от хаоса, которым обычно грешат государственные школы. Раньше, когда я была младше, я спрашивала у тёти, почему та не добавит ещё по одному классу на каждый год, некоторые кабинеты пустовали, но Маргарет отвечала, что ей и так хватает работы. За малым количеством подопечных легче уследить и проще дать ученикам знания – можно уделить больше времени каждому. Хотя даже эти двести пятьдесят детей, собранные под одной крышей, – это порой слишком, особенно по праздникам и на экскурсиях.
Покрутив в руках книгу, на обложке которой торжественно значилось «Бестселлер „New York Times“», я вспомнила, что срок сдачи прошёл неделю как. Роберт, наверное, не особо обрадуется, если обнаружит такой промах с моей стороны. Впрочем, упрекнуть мне его не в чем – это его работа.
Единственный раз, когда он очень сильно разозлился на меня, был, когда меня в наказание отправили в библиотеку сортировать пособия, но вместо того, чтобы идти за лестницей, я решила просто сложить книги стопочкой и встать на них, пока никто не видит. Честное слово, я тогда разулась, не варвар же какой, но библиотекарь чуть в обморок не шлёпнулся, когда меня увидел. Судя по его причитаниям, было понятно, что книги, которые я использовала как подставку, были ужасно редкими и ценными. Хотя по большей части тогда он упрекал себя в том, что следовало сразу убрать их в архив, что дети не ценят подобного щедрого жеста, как возможность листать оригинал, а