поднялся, и началась драма человеческого существования? Рискну предположить, что нет, не совсем так. Место уже было готово, но действующие лица еще не вышли на сцену. Тем древним сапиенсам все еще недоставало одной важной вещи, которую современные люди воспринимают как нечто само собой разумеющееся, поэтому нам придется вернуться к стартовой точке. Примерно 45 000 лет назад мы, люди, научились рисовать, играть на флейте и танцевать. В борьбе за приличную пищу мы начали побеждать всех остальных двуногих приматов. Что-то должно было произойти тогда, что-то такое, что позволило роду людскому подняться над животными. Но что?
Мне кажется, ответ таков: именно тогда возник настоящий язык.
2.
История начинается с языка
(50 000–30 000 лет до н. э.)
Уже неандертальцы имели необходимый для произнесения слов анатомический аппарат, но слова – еще не язык. Вороны издают звуки, обозначая ими различные объекты из окружающей среды. Можно сказать, что у них есть слово для обозначения человека и еще одно для собаки. Они даже способны придумывать новые звуки, чтобы называть ими конкретных людей. Они могут прокаркать предупреждение другим воронам: «Фермер Браун!» – но это всего лишь пара слов. А слова – еще не язык. Однажды ученые научили гориллу по имени Коко языку жестов, и она освоила более тысячи отдельных жестов, обозначающих разные вещи, например мороженое. Но Коко осилила только словарь. Она могла называть вещи, но это ведь всего лишь одна из форм указания на что-то. Это не язык.
Настоящий язык возникает тогда, когда слова соединяются, образуя бесконечное разнообразие осмысленных комбинаций. Это словарь, дополненный грамматикой и синтаксисом. В настоящем языке часть слов действительно имеет непосредственное отношение к объектам или событиям реального мира, например:
стул
есть
убивать
Но существуют и другие слова, не столь реальные, скажем:
не
столь
реальные
На самом деле значение многих слов кроется не в их взаимосвязи с объектами физического мира; их смысл – во взаимосвязи с другими словами. Развитие языка означает, что мы можем использовать слова так, как если бы они были именованными объектами. Затем слова отделяются от вещей и начинают существовать сами по себе. Так создается единый мир слов, существующий параллельно с миром вещей, имеющий к нему отношение, но не равный, не идентичный ему. Те, кто использует язык, могут войти в этот мир и взаимодействовать в нем, как если бы он был реальным миром.
Представим двух болтающих парней. Один говорит: «Давай завтра пообедаем в той забегаловке в Кортленде, где делают тако», а другой отвечает: «Согласен. Во сколько? Около полудня?» Вокруг них нет ничего, что соответствовало бы произнесенным ими словам. «Завтра»? «Обед»? «Полдень»? На что они могли указывать? Ни на что. И это еще не самые характерные